право на трон. Бала знал, что между правящей династией и родом владельцев Дора существовал негласный договор. Вердану намеренно отдали в услужение императрице. Ее искусство воина тут было совершенно ни при чем. Вердана, не подозревая того, являлась заложницей, гарантией того, что представительницы дорского рода не будут претендовать на императорский трон. Императрица жаждала выдать Вердану за Раду лишь из тех побуждений, что та исчезнет из дворца, заняв заурядное место жены императорского вассала, и ее потомки станут лишь ответвлением менее знатного рода. Окутанная тщеславием Вердана не могла угадать, какую роль в истории ей приготовила императрица. Она верно служила той, которая мечтала убрать дорский род с небосклона. Не тут то было. То, что не смогла бы понять сама Вердана, без труда разгадала ее прародительница. Поворот в жизни Балы и его восприятии жизни стало знакомство с Ахой Верданой из Дора.
Случилось знакомство семь лет назад. Аха Вердана была тогда в весьма преклонном возрасте, но ее острому уму могла бы позавидовать любая молодая и очень образованная дама.
Те дни Бала старался не вспоминать. Он узнал о грешке императора, который воспылав порочной страстью к одной дворцовой шлюхе, страстно жаждал удовлетворения своей прихоти тайком от императрицы, конечно. С этой деликатной проблемой он и обратился к своему канцлеру. Бала всегда придерживался скромного, почти аскетического существования, в том числе и утехах телесных. Просьба императора показалась ему мерзкой, но он терпеливо выслушал своего правителя. Как бы не омерзительна была просьба, он согласился помочь императору, боясь попасть в немилость. Он устроил свидание, которое превратилось в затяжной роман, скрыть который не представлялось возможным. Только не от императрицы. Женщины удивительным образом чувствуют измену. Но сам факт увлечения главы империи вскоре перестал казаться проблемой, возникло настоящее бедствие. Фаворитка должна была принести потомство, к ужасу самого Балы и всех, кто был посвящен в эту тайну.
В те дни Бала неожиданно получил приглашение от главы дорского клана — Ахи Верданы. Он посетил тот самый дом, что теперь принадлежал его пленнице. Встреча происходила не в гостевых комнатах, а в личных покоях Ахи. Бала был удивлен. Он оказался в святая святых самой таинственной женщины Тупа. Аха повелительно указала ему, где сесть и без обиняков заявила, что знает о беде постигшей правящий дом. Она знала! Бала пришел в смятение. Аха с насмешкой сообщила, что этот позор ничто по сравнению с намерением императрицы уничтожить соперницу, что императрица намерена убить не просто соперницу, но и ее приплод. «Приплод» именно это слово употребила Аха Вердана. Бала полюбопытствовал, откуда почтенна Аха Вердана знает об этом горе.
— Горе? — переспросила та, — Это кому как! Горе или радость — понятия относительные. Я говорю о дальнейшем течении событий. Раз почтенный канцлер Мантупа совершил столь позорную ошибку и стал потакать прихотям императора, но ему следует раскаиваться в содеянном не меньше самого императора.
— Я раскаиваюсь почтенная, — признался Бала.
— Верю. Знаю, какую примерную жизнь ты ведешь сам, и не могу не поразиться, как ты допустил такое! Устои государства рушатся, когда правители начинают нарушать нравственные законы. Положение следует исправить немедленно и, заодно, предотвратить дальнейшие события, которые никак нельзя назвать оплошностями, это скорее будут преступления.
— Откуда же почтенная Аха Вердана узнала не только о существующих проблемах, но и от грядущих бедах? — спросил Бала.
— Этого ты никогда не узнаешь…
Не скажи она тогда эту фразу, как знать, может быть, Бала просто принял бы ее предложение и не стал бы узнавать больше, чем полагалось в той ситуации. Но загадочное — «ты никогда не узнаешь» — стало таинственной формулой, вроде заклинания, от которого канцлер утратил покой. Легкость, с которой Аха Вердана решила проблему поразила Балу. Она лишь сообщила о том, чтобы он, Бала, поставил императрицу (не императора!) в известность по следующим пунктам.
Во-первых, императрица не должна предпринимать никаких действий по уничтожению конкурентки и ее отпрыска. «И упаси ее все святые нарушить этот пункт», — выразилась Аха Вердана.
Во-вторых, ребенок будет изъят у матери с ее согласия или без и навсегда исчезнет из Тупа. «Под угрозой смерти никто не будет искать его или ее», — тоже слова Ахи Верданы.
В-третьих, если же один из участников этой драмы нарушит принятые обязательства относительно наследника, или произойдет повторный случай прелюбодеяния, императорский клан утратит власть в самый кратчайший срок.
До этого дня Бала не смог бы представить, что кто-либо в стране может диктовать условия правящему клану.
Он с великим опасением изложил императрице эти требования, не называя имени Ахи. Императрица фыркнула и естественно потребовала назвать наглеца. Бала произнес имя и увидел ужас в лице своей правительницы. Она немедленно сообщила, что принимает условия.
Через три дня из дворца бесследно исчезла любовница императора, установить, как такое случилось, он, Бала не смог. Никто больше не упоминал о происшествии.
Он же осознал, что есть сила, которая могущественнее правителей Мантупа. Рискуя своей жизнью, Бала решил разгадать тайну. С той поры он пристально следил за любыми необычными, неординарными личностями, которые появлялись в Тупе, при дворе, в окружении императорской семьи и в самой семье. А таких «личностей» за эти годы было не мало. Ими стали: Аха Вердана, а, в последствии, ее внучка Дана, советник императрицы, ученый Ахши, фигура во многих смыслах неоднозначная, принцесса Изе, девушка столь одаренная, что способна была затмить умом всех своих предшественниц. И конечно, главной тревогой Балы стал неизвестный отпрыск династии, который исчез вместе с матерью. Эту загадку Бале не удалось разгадать много лет спустя. Зато благодаря тренировке в наблюдательности, огромной сети осведомителей, постоянному анализу ситуации, Бала сделал не мало открытий. Никто в империи не владел таким бесчисленным количеством сведений о деятельности скрытых сил, каким обладал канцлер. Бала, как натура рациональная, далекая от мистики видел во всем происходившем обратную сторону жизни, где правитель не был правителем в истинном смысле, где события не текли сами по себе, а управлялись таинственной силой или силами. А он Бала хотел быть осведомленным о действительности, как никто другой. Он не желал довольствоваться следствиями и принимать участия в событиях, истинной причины которых он бы не знал.
Для его окружения его борьба с конкурентами в политике, с талантами при дворе выглядела как борьба за власть. Бала улыбался их заблуждению. Его жертвами стали те, кого он подозревал в связи с «истинными управителями событий». Он не мог оградить от этого влияния все вокруг, но родную страну, он в состоянии уберечь от вмешательства таинственных сил.
Судьба словно сама преподносила ему возможности вмешиваться в события. Он гордился тем, что не является марионеткой в ее руках.
С годами наблюдения позволили ему выстроить интересную картину. Огромную роль в создании этой картины сыграл никто иной, как хранитель императорского архива, тот самый Ахши.
На его примере Бала смог наблюдать, как меняется его соплеменник под воздействием сил, которые он пытался изучить. Ахши был заурядным и даже скучным. Он все лишь сын малоизвестного дворянина известного только своей ученостью и знанием законов государства. Он воспитал такого же, как он, заурядного сына, который от скуки отправился в путешествие по Мантупу, чтобы описать уклад жизни империи. Путешествие произвело на простого дворянина непростое действие. Он вдруг прославился своими подвигами в пути, сражениями с разбойниками, ученостью, основанием городов, он стал знатоком традиций. Слава обогнала его, императрица любила слушать рассказы о нем, а позже пожелала увидеть своего прославленного подданного в своем окружении. Бала удивился, как этот посредственный книжник, каким он был в начале пути, вдруг приобрел почет и влияние при дворе?
И вот настал день, когда Ахши вошел в двери императорских покоев, чтобы больнее не покидать дворец без особой надобности. У него тут же пропала всякая тяга к путешествиям по стране. Он прочно «окопался» в окружении императрицы, пользовался ее расположением, чем навлек на себя ненависть Балы. Канцлер тут же стал собирать о нем сведения, заработала машина, организованная Балой для добывания тайных знаний, скоро он получил немало подробностей таинственного характера. Балу встревожило известие о безвременной кончине Ахши, нашлись и очевидцы этого события. Ахши однажды
