- Франсин, вы мой ангел-хранитель.
- У вас хорошее настроение.
- Не дурное.
- Господин Ванхоффер знал, что вы собрались стрелять?
- А-а, вот почему вы такая хмурая. Мы с Карлом достигли некоторого предела доверия, за которым такие формальности не нужны. От чего вдруг вы так раздосадованы? Да, я выиграла лошадь. На сей счет будет проведен соответствующий анализ? Не трудитесь. Обо мне напишут в воскресной газете.
Франсин потупилась.
- Александр Константинович будет сердиться.
Эл вгляделась во Франсин.
- Че-го? - протянула она. Эл хохотнула. - Однако! Не слишком ли близко к сердцу, вы стали принимать наши семейные трения? Франсин, вам стоит напомнить кто я?
- Я полагала, в ваши планы не входило, что вы станете стрелять на ярмарке из лука, - сказала Франсин уже менее уверенно.
Эл склонила на бок голову и посмотрела широко открытыми глазами, подняв брови и скривив губы.
- Хм. Кто-то может похвастаться, что знает мои планы? Вот как? Уж не господин ли Ванхоффер? Франсин, я не прочь принимать вашу заботу и участие, помощь в делах, но вам не следует совать свой нос далее некоторых границ. Если я вздумаю завести вас в тупик, вы попадетесь как младенец. Мне вовсе не хочется вас обидеть, но то, что я позволила вам некоторую вольность в отношениях с нами и с Грэгом не делает вас соучастником нашей работы. У вас полно своей.
Франсин покраснела до коней волос, веснушки поблекли на ее личике, она шмыгнула носом.
- Извините, госпожа графиня, - сказала она и присела.
- Извиняю, - ответила Эл. - Где я могу искупаться?
К ужину вернулись все, кроме Рагнара, он остался в Вене. Теодор не спустился, слуга сообщил, что он спит. Баронесса навестила племянника.
- Спит сном младенца, - сообщила она тоном доброй матери. - Много впечатлений на сегодня.
За ужином только и было разговоров о ярмарке и состязании стрелков. Барон фон Лейдендорф с удивлением узнал о таланте графини, стал расспрашивать ее о методе стрельбы.
- К незнакомому оружию еще нужно приноровиться, - сказал он.
- Я тренировалась еще в детстве, - сказала она. - Хотите, я научу стрелять вас или баронессу. Это не так трудно, уверяю вас.
- Нет. Увольте. Я нахожу такое умение несовременным, - отказался барон.
На том разговор перешел на обсуждение достоинств лошади, Хельге пришлось признать, что лошадь хорошо объезжена. Сказала она это из вежливости. Ее больше тревожило, почему Теодор уснул.
После ужина она оттащила Эл в сторону.
- Скажи мне, что было во флаконе? Что ты ему дала? - спросила Ольга с тревогой.
- А что раньше не спросила? Пролицин, - ответила Эл.
- Ты с ума сошла? Мы не знаем, как он действует на местных. Откуда он у тебя?
- Взяла на базе. Мне обычное обезболивающее не требуется, а вот ранозаживляющее общего действия - всегда пригодиться. Стащила после того, как в меня пальнули. Не грусти. До завтра Теодор выспится и будет скакать на той самой ножке. Он высоко оценит твой талант врачевателя, между прочим. Надо было дать ему две капли вместо трех, слабоват твой ухажер. Тебе бы тоже не мешало поспать, у тебя подъем в четыре, в шесть встают слуги, до семи ты должна закончить обследование.
Поскольку Эл была уверена в своих действиях, Ольге пришлось отступить. На всякий случай перед сном она узнала о самочувствии Теодора, проскользнув в его комнату и пощупав пульс. Он спал, она осмотрела его колено, опухоли не нашла. Не смотря на свою многолетнюю врачебную практику, она бы не решилась дать препарат из будущего местным людям. Безрассудство Эл она не одобряла. Препарат свалил Теодора с ног как раз после возвращения, значит, Эл знала дозу.
Она легла спать пораньше. Выспаться ей не удалось. Еще одна ночь в слишком мягкой постели. Заснула она за полночь. Шарлота видимо долго будила ее. Умывание холодной водой привело Олю в чувства, но ум прояснился только, когда она чуть не уронила терминал на пол в коридоре. Испуг разбудил ее.
К половине шестого Ольга сняла метки со всех пустых тайников, вскрыла панель в личной библиотеке барона и обнаружила четыре свитка. Она чуть ли не визжала от восторга. Она возилась со сканированием, потому что не была уверена в том, что делает все верно. Она повторила процедуру раза три, на всякий случай.
Без четверти шесть, когда она решила завершить работу, в доме слышались признаки пробуждения. Она вспомнила о договоре с Теодором. Интересно, что он хотел ей показать? В округе должно быть полно красивейших мест. Она надела простое платье из тонкой шерсти для прогулок, закуталась в шаль, ей показалось, что так будет не холодно. Шарлота удивилась ее намерению гулять. Без четверти семь Оля уже стояла в боковой аллее.
К ней медленно, подъехал экипаж, с противоположной от конюшен стороны. Он был видимо наемный. Из ближайших кустов выскочил Теодор. Он скакал через кочки, как ни в чем, ни бывало.
- Доброе утро. Как ваше колено?
- Замечательно. Хельга, вы пришли. Я едва надеялся. Едем же скорей.
Они уселись в экипаж, и он покатил прочь от усадьбы. Ольга хотела посмотреть в окошко, но Теодор быстро закрыл его занавеской.
- Вам лучше не показываться, - сказал он. - Нас могут опознать.
- Это такой огромный секрет?
В ответ он торжествующе улыбнулся.
- Я счастлив, что вы отнеслись к этому с пониманием. Вы отважная девушка. Мое восхищение вами безгранично!
Они отъехали довольно далеко. Ольге казалось, что прошло не меньше получаса. Теодор глаз с нее не сводил, она уже привыкла к этим взглядам и думала только о ночной находке. Шарлота передаст изображение Эл, как только та проснется. Оля была горда собой, наконец, она сделала что-то стоящее.
Она подняла глаза на Теодора. Он пожирал ее взглядом, его губы кривились в усмешке.
- Вы выглядите таким загадочным и счастливым, Теодор.
- Вы теперь моя, я очень счастлив.
Ольга подняла брови, такое утверждение казалось странным.
- Вы меня удивляете. И все-таки, куда же мы едем?
- В Баден, там мы сменим экипаж и доберемся до Вены. Там сядем на поезд и уедем в Германию. Вы не взяли с собой никаких вещей, понимаю вашу осторожность. Не беспокойтесь, любовь моя, у нас будут средства, - задыхаясь от восторга, сказал Тео. - Я это продам, они бесценны. Дядя рад бы был от них избавиться.
Теодор достал какой-то сверток, довольно большой. Ольга рассмотрела краешек манускрипта и обмерла. Это были свитки.
- Что это? Вы это украли?
Ольга потянула на себя сверток, и барон легко его отдал. Она развязала шнурок и опешила.
- Господи милостивый, это документы вашего дяди?
- Да. Я смогу вас содержать.
- Содержать меня? Где?
- В Берлине у меня не дурные апартаменты. Я выручу много денег, но не здесь. Дайте срок.
Тут Теодор спрыгнул с сидения и упал на колени перед ней. Экипаж качало, казалось, он упадет, Ольга схватила его за плечи, а он вдруг обнял ее колени и принялся целовать их.
- Что вы делаете?! - возмутилась она.
- Припадаю к ногам моей богини. Не пугайся, я не посягаю на твою честь! Я обожаю тебя! Ты станешь моей, когда мы поженимся.
Ольга вскочила, ударилась головой о крышу кареты, помяла шляпку и взвизгнула.
- Теодор! Опомнитесь! Вы с ума сошли! Что вы себе позволяете?! Вы украли документы! Как вы
