- Я сделал еще кое-что. Я позвал супругу для Мартина. Она явится в назначенный срок. Она будет истинной дочерью звезд и матерью моего правнука. Полагаю, вы повстречаетесь, ты же будешь обладать моей силой, и она тебя узнает, если вообще не спутает с источником зова. Здесь не вредно будет и солгать. Скажи, что ты ее позвал. Это будет не так далеко от правды.
- Сколько вы еще оставили следов?
- Много. Ты везде будешь сталкиваться с частями моего плана.
- Вы веселитесь так, будто это игра.
- А разве мироздание - это не есть большая игра? Ты никогда не согласишься, потому что считаешь священными такие категории, которые с моего уровня такими не кажутся. Так ты убьешь меня?
- Пока я не могу на это решиться.
- И меч для этого еще не готов. Пусть заживет твоя рана. Больно? А каково будет мне?
Странник внутренне содрогнулся.
Эл поняла, что теряет с ним контакт, как она не пыталась удержать ускользающее видение, уцепиться сознанием за образ не вышло, ее отбросило куда-то.
Она очнулась напротив темного зеркала с надписью, упираясь в его одной не испачканной рукой и лбом. Она отклонилась назад, чтобы увидеть себя в отражении. А увидела только похожее лицо. Это была не она. Эл поняла, что никогда не видела себя так отчетливо, воды горного озера отражали ее с искажением.
Она смотрела в лицо без признаков возраста и пола и поняла, что контур расплывается. Она принесла из очередного куска видения отчаяние и это воспоминание. Она увидела, как по щеке отражения прокатилась слеза.
Она вспомнила, как убила Нейбо и тот отголосок обреченности и отчаяния. Она смотрела в лицо страннику.
- Я не странник, - произнесла она, чтобы избавиться от гнетущего впечатления видения.
Мгновенно она оказалась во тьме тоннеля, там, где остановилась у гладкой стены.
Эл повернула налево и пошла по проходу, вдали стал слышаться плеск воды.
Тоннель еще раз повернул, а потом она увидела над собой водный купол - шагов пять в диаметре. Незримая преграда держала воду, не позволяя ей литься в тоннель.
Озеро!
Глава 7 Бариэль
Эл выбралась на берег. Солнце было близко к закату, она углубилась в лес и вскоре обнаружила развалины. Кое-где остатки стен были выше ее роста. Она побродила в руинах, обнаружив знакомые черты колец, какими обозначали двери.
Само собой пришло убеждение, что именно тут странник убил владыку. Стало не по себе. Эл по настоящему, впервые, пожалела, что страдания Дмитрия вернули ей способность остро сопереживать. И так сложно теперь отделить впечатления видений от собственного душевного смятения.
На поверхности было холоднее, чем в воде, дул несильный ветерок холодный и влажный, она замерзла. По одежде струйками стекала вода.
Как Эл не представляла себя сухой - трюк не удавался. Реальность стала осязаемой и не поддавалась ее влиянию. Раздеться было не самым разумным поступком, но нельзя разводить огонь, эта сторона озера считается запретным местом, на противоположной стороне его заметят.
А вдруг горцы ушли? Поскольку она странно себя чувствовала, не ощущая больше пространство, пришлось осторожничать.
Эл раскладывала одежду так, чтобы ветер продул ее. Пришлось потерпеть, но еще до полной темноты ветер просушил ее рубашку.
Свернувшись калачиком, она постаралась забыться, но пережитое терзало ее, не давая покоя. В воображении попеременно возникали то Гай, то странник в зеркале, то старый владыка, то Мартин, то бородач на перекрестке. Она поняла, что не успокоится, пока ее сознание не ассимилирует эти впечатления, слишком мощные силы задействованы в этом, слишком древний пласт она копнула. Отгонять их и избавиться от них, значит, что-то упустить. Вместо того, чтобы дать воображению блуждать от картины к картине, она стала тщательно вспоминать события, а поскольку ей уже не требовалось принимать в них участие, она могла размышлять спокойно. В случае с Гаем ей не стоило брать на себя всю вину, она бессознательно привыкла отвечать за тех, кто тянулся к ней, но случай с Гаем особый. Очевидно, что странник посетил его после забвения, а если это был не он, а она. Ее назвали духом, что вполне сейчас соответствовало обстоятельствам видения. Она думала, что только созерцает картины, как сон, и не очнулась от этого, а Самадин предупреждал, что такие мысли могу вернуть ее назад. Видение затянуло ее, а она не утратила связи со своей реальностью и путала Гая с молодым Димкой. Вот она уже осталась без ботинок, совсем как когда-то на острове. И похоже, что остров обладает той же возможностью к трансформации себя. Он реагирует… на… ВОСПОМИНАНИЯ!…
Ветер поменялся, Эл сменила позицию, подыскав в сумерках место у высокого обломка стены. Сон бы ей сейчас помог. Но сон не шел.
В темноте раздалось знакомое ворчание и сопение. Тела коснулась знакомая на ощупь шкура.
- Нашел.
Что-то шлепнулось к ногам. Ее сумка!
- Спасибо. - Эл добыла свой плащ и благодарно завернулась в него. - Замерзла ужасно.
Возня продолжилась, и Эл скоро оказалась окутана мощными лапами, от зверя шло приятное тепло, она блаженно выдохнула.
В его присутствии ей стало уютно, мысль перестала метаться, воображение отказалось рисовать прежние картины и Эл, словно, впала в беспамятство.
Ее разбудил шорох шагов. Шли двое, один остановился, другой приблизился.
Она открыла глаза. Было утро, вдали, среди деревьев виднелась гладь озера, которое с безмятежностью зеркала отражало начало нового дня.
Так ведь осень!
Она была в одежде, в плаще, с сумкой через плечо.
Шум шагов приближался.
- Это здесь, - раздался тихий незнакомый голос.
- Вам виднее, - этот голос она знала. Охотник.
По шороху шагов она определила направление и завернула за обломок стены, когда они подошли ближе.
- Ты бывал здесь?
- Да, - ответил охотник. - Бываю, когда вас здесь нет, когда вы не устанавливаете свои правила.
- Для нас это место священно.
- Тем, что владыка тут странника убил? Нашли, что почитать, - проворчал охотник.
- Ты не понимаешь, старик. Мне это место дорого, потому что я знал его.
- Поэтому ты сюда приходишь? Остальным - запрещено, - старик ехидничал.
- Они - профаны.
- И почему жрецы вашего народа так заносчивы?
