- Он странник, для него это не существенно. - Кливирин помолчал. - Так ты не умер…
- Нет.
- Что же?
- Плохо же ты знал меня.
- Он тебя не убил.
- Нет.
- Где ты был два поколения?
- Тут.
- Си-и-ла-а, - прошептал на распев Кливирин.
Старик заметил, как глаза Кливирина сверкнули, а Эл посмотрела на него странным и презрительным, как показалось взглядом.
- Вижу, знакомцы вы старые, - вмешался охотник. - Эл, тебе бы бежать отсюда. Поскорее. Поймают - замучают.
- Возвращайтесь в лагерь, - сказала она старику. - Обо мне не беспокойтесь.
- Я тебя не брошу. Куда в лесу в одиночку? Какой теперь лагерь, когда они деревню на той стороне построили. Уходить тебе нужно, а я тут тропы знаю. Эх, не вовремя ты возник.
- Слушайся меня. Иди в деревню. Уходите оба отсюда.
- Идем старик. Он прав, - назидательно тоном приказа сказал Кливирин.
Странник отошел от охотника и легким шагом, натягивая на ходу перчатки, направился к опушке леска, что рос вплотную к кольцам. Кливирин потянул старика в другую сторону.
- Пропадет, - с отчаянием выдохнул охотник.
Кливирин грубо волок его за шиворот прочь от колец и так до самого поселения. Привыкший уже повиноваться воле более сильных горцев, какими он их все еще считал, охотник только ворчал дорогой. Его даже не удивило, что Кливирин крепко его удерживал, словно подозревал, что старик сбежит помогать своему молодому другу.
В лагере Кливирин неожиданно толкнул старика солдатам охраны.
- Заприте его, чтобы не ушел? - приказал он.
Охотник беспомощно и с недоумением посмотрел на жреца.
- За что? - спросил он.
- Хотел сбежать, - сказал Кливирин охране.
- Дезертир, - заключил солдат. - Еще один.
Старика посадили в клетку прямо на небольшой площади поселка.
Он испытал щемящее ощущение не оттого, что от свободы его теперь отделяли толстые, металлические прутья клетки, продуваемой осенним ветром. В груди у старика болело оттого, что почти напротив клетки, по другую сторону площади к стволу дерева был прикреплен щит со шкурой того самого зверя, которого он всю жизнь мечтал найти и сокрушить по священным для него принципам охоты. Зверь был убит огнем из их летающей машины, прямо на вершине горы. Он свалился оттуда, солдаты приволокли тело в лагерь, сняли шкуру и, как трофей, повесили для виду. Такого варварства старик снести не мог. Уже собрался уйти, но вдруг был остановлен солдатами. Он числился на службе и был обязан добывать пищу. Его не отпустили. Он был не по своей воле нанят на службу и остался на три года в лесу, где ему нечего было уже делать. Так бесхитростно закончила существование местная легенда. Столь нелепый и простой конец стал для старика ударом. Поэтому он придумал для себя иную историю. Зверь сгинул из-за девушки, что полезла на гору. А поскольку и она пропала, то поединок со зверем закончился ничьей. Сама по себе история тоже выглядела нелепо, но не так обидно. Старик никак не хотел признавать первенство за горцами. От этих мыслей ему жить не хотелось. И вот, в это утро она возникла опять. Другая, с черными волосами, пробеленными светлыми прядями, похожая на мужчину, а по всему еще и старая знакомая Кливирина. Охотник только теперь усомнился, что видел правду, и верно, что на женщину она теперь не похожа.
Оглянуться не успел, как очутился в клетке, как их не презирай, а они все равно сильнее.
Сегодня Кливирин его предал.
Умереть бы поскорее. С дезертирами они расправлялись жестоко. Уже завтра ему вынесут приговор и как многих отправят к двери.
До вечера в лагере было спокойно, лениво бродила охрана, чинно прошел один арбитр, говорили что-то о зеркалах на озере. Похолодало.
Он дремал, потом просыпался, не желал вспоминать утреннее. Он не мерз, как солдаты на площади, потому что привык к этим холодам.
Потом возникла суета, он не обратил внимания на нее, такое периодически случалось. Потом солдат вдруг прибавилось, обзор ему перегородили с два десятка солдат. Площадь была набита битком, судя по тому, как теснились солдаты у его клетки.
Он не видел, что происходило, просунул руку между прутьями, потянул за ногу кого-то из солдат, получил жестокий пинок, но и объяснения, что порют плетьми очередного дезертира. Поймали мерзавца случайно, когда искали утреннего нарушителя.
'Варвары', - повторил он про себя любимое слово Эл в адрес этих дикарей и ушел в дальний угол своей клетки.
Экзекуция долго не продлилась.
К неудовольствию старика, избитого солдата швырнули в его клетку, сверху полетел ворох его одежды. Брань охраны смолкла. Старик фыркнул в сторону неожиданного соседа. Горца в компанию ему перед смертью не хватало.
Лежал солдат на животе, раскинув руки, неподвижно. Старик подумал, что он без сознания. Несчастный лежал не шевелясь до самых сумерек. Старик не проявил ни интереса, ни сострадания. За пазухой у него было кое-что, чем можно раны лечить, но к чему солдату лечение, если по утру прогонят его через дверь.
Стемнело. На ночь охрана с площади уходила на периметр поселения. Запахло дымом и едой, а у клетки появился визитер.
- Эй, - шепот заставил старика насторожиться. Он узнал голос.
Тиотим Мелиор прижимался к прутьям клетки снаружи и протягивал сверток.
- Возьми. Это пища, - сказал он тихо. - Слышишь меня? Неужели запороли? Старик, подойди. Что с ним?
- Проваливай, Тиотим. Твои навыки разведчика тебе не помогут, если попадешься. Окажешься на моем месте, твой учитель тебе тоже не поможет.
- Уф, живой, - облегченно выдохнул Тиотим. - Думал, забили до беспамятства.
Старик выполз из своего угла и осторожно на четвереньках подобрался к телу, не менявшему позы. Он выхватил из рук Тиотима сверток и замахал на него.
- Уходи тебе говорят, - прошипел старик.
- Не сердись на Кливирина, охотник, он сказал, что сделал так, чтобы ты не стал его сообщником. Он сделает так, чтобы вы оба избежали двери.
Лежавший на полу клетки ничего не сказал, охотник тоже предпочел молчать. Тиотиму пришлось удалиться без ответа.
- Это ты? - удивленно прошептал в темноту старик.
- Я - для меня расплывчатое понятие, - с хрипом и грубовато ответит голос из-под вороха одежды.
- Очень больно?
- Терпимо.
- Я тебя не узнал. Лежи тихо, у меня есть, чем раны смазать.
Было уже темно, на ощупь старик все делал неловко, тихое шипение сообщало, что он причиняет второму плененному боль. Он на ощупь разыскал плащ, накрыл раненого и после этого продолжил разговор.
- Тебя все-таки поймали, - посетовал старик.
- Ты давно знаешь Кливирина?
- Давненько.
- Ему можно доверять?
