Она улыбнулась - совсем как кукольная кошка.
- Я был неправ, - примирительно сказал Джунайд. - Я подумал и решил, что наш халиф и впрямь несправедлив к князю Полдореа.
- Мудрое решение, Кассим, - снова заволновалась Тамийа, трогая стриженую прядку волос длинными пальцами. - Посмотри - у князя праздник, а где его знамя? Этот ваш аль-Мамун даже знамени ему не пожаловал - куда это годится?..
- Никуда не годится! - успокоительно потрогал ее за фиолетовый плотный рукав Джунайд. - Совершенно никуда не годится.
Со стороны главного лагеря послышался отчетливый топот копыт.
- Хм... - нахмурилась княгиня.
От шатров быстро шел, почти бежал, Эда.
Подбежал, поклонился:
- Госпожа... - и обернулся к нерегилю:
- Тебя срочно требует халиф, Тарег-сама. За шатрами ждет гонец с лощадью и отряд сопровождения.
- Что случилось? - резко обернулась Тамийа.
- Я не знаю, - быстро ответил Джунайд.
Тарег уже вставал. На Майесу было жалко смотреть - она вся съёжилась и готовилась заплакать. Губы женщины явственно дрожали. Нерегиль осторожно забирал у нее из пальцев рукав фараджийи и что- то тихо, успокаивающе мурлыкал.
- А ты? - шелестя шелками, развернулась Тамийа.
- Меня не звали.
Она мрачно засопела.
Когда нерегиль ушел, а всхлипывающую Майесу под руки увели в шатер, Джунайд мягко поинтересовался:
- Тамийа, а ты почему тревожишься? Майеса носит его ребенка - но чего боишься ты? Тем более что...
Княгиня резко вскинула руку в тяжелом рукаве:
- Не будем сейчас об этом! Никто не знает, что ждет нас в будущем!
- Хорошо, - нетерпеливо отмахнулся Джунайд. - И все же... почему? Аль-Мамун не похож на своего брата, он не будет мучить и издеваться ради удовольствия!
- Твой аль-Мамун - гораздо хуже, - вдруг выпалила Тамийа.
От неожиданности Джунайд вздрогнул:
- Что ты хочешь этим сказать?
А она поднесла ему под нос фарфоровую фигурку кота:
- Вот что для него Тарег. Кукла.
- Это не так!
- Так, Кассим. То отправит куда-то - под замок. С записочкой - засунуть туда-то на такое-то время. То там поставит. Там не понравилось - на другое место переставит. Халиф Аммар мог ссориться и спорить с князем - но он видел в нем не куклу, а такое же разумное существо. А твой аль-Мамун смотрит на Тарега либо как на опасное животное, которое хорошо бы на сворку взять, либо как на куклу, которая вдруг заговорила и задрыгалась - хорошо бы в коробку спрятать, а то боязно и неприятно с такой штукой дело иметь.
- Тарег делает все, чтобы халиф видел в нем нечто опасное! - рассердился Джунайд.
- Тарег бесится, пытаясь доказать ему, что он - живой. Что он не Знамя Победы. И не Меч Эмира Верующих. И не Нерегиль Халифа Аммара. Что он просто - живой. И что у него есть имя - которое твой аль-Мамун оказался так и не в состоянии запомнить.
Отчеканив это, Тамийа резко поднялась и ушла, волоча за собой длиннейший шлейф цвета грозового неба.
Просовывающегося под полотнища входа нерегиля аль-Мамун приветствовал не самым любезным образом:
- Где тебя носило? Ты пропустил магриб! Войска должны видеть своего командующего на общей молитве! И, - аль-Мамун строго упер в него палец под расшитым рукавом, - ты не вылезаешь от этих сумеречниц! Тебе что, медом намазано в их лагере? Это против приличий.
Тарик молча простерся в полном церемониальном поклоне.
- Вас, сумеречников, не поймешь, - уже остывая, пробурчал халиф. - То ты с ними дерешься насмерть, то днюешь и ночуешь в их шатрах... Разрешаю поднять голову и смотреть на нас. Садись. Не здесь! Вот здесь! Да! Как положено главнокомандующему!
Дождавшись, пока нерегиль устроится на своем месте по правую руку эмира верующих, аль-Мамун тихо спросил:
- Отвечай мне, что ты делаешь в лагере сумеречников?
Странно кашлянув и отводя глаза, Тарик пробормотал:
- Ничего неприличного.
- Что-то ты от меня скрываешь... - недоверчиво прищурился халиф. - Ну да шайтан с твоими плутнями. Вот смотри, какие у нас новости.
И кивнул на какие-то смятые бумажки в странных пятнах. Бумажки валялись поверх широкой ленты карты аль-Ахсы - на ней Маджарский хребет был нарисован длинным коричневым прямоугольником, перечеркивающим земли карматов от моря и до пустого места Руб-эль-Хали.
- Прислал Харсама ибн Айян с беговыми верблюдами, о сейид, - веско сказал Элбег ибн Джарир.
- Что это?
- Взяли пленных. На допросах они сознались, что на нас идут три карматских корпуса. В каждом не менее десяти тысяч воинов. Один движется вдоль побережья, другой прямо нам в лоб...
- Через лавовые поля?
- Похоже, что через долину, о которой рассказали мариды, о сейид.
- Почему мариды не предупредили нас об этом?
- Последний их отряд не вернулся, - мрачно отозвался командующий Движущейся гвардией. - Полагаю, что джинны погибли, столкнувшись с врагами.
Аураннцу Тарик отдал не только четыре тысячи конников, но и войсковую разведку и отряды шурты. Что ж, такому решению нельзя было отказать в мудрости - опыт у сумеречника имелся, и немалый.
Два года назад Меамори но-Нейи попался в стычке на северной границе - а до этого успешно изничтожал ашшаритские отряды, пытавшиеся провести разведку боем в долине Диялы. Аураннец настолько измучил наместника в Фарсе, что тот личным приказом запретил принимать за 'аспида' выкуп - и отправил Меамори в медные рудники под Шамахой. Оттуда-то его и вытащили вербовщики-каиды, набиравшие в войско сумеречников.
- Куда направляется третий карматский корпус? - спокойно спросил Тарик.
- А вот это самое интересное, - поджал губы аураннец. - Пленные говорили, что в этой армии идут аль-Хамра и бедуинская конница. Они должны выйти со стороны Руб-эль-Хали. Причем выйти Бессмертным и Харсаме ибн Айяну прямо в тыл.
- Хороший план, - покивал головой Тарик.
- Прекрасный, - согласился Меамори. - Мах Афридун дал приказ отступать - как можно скорее. Он опасается, что его отрежут от основных сил.
- Умное решение. Где он сейчас и каково его положение?
- Днем я должен был получить от него известие по голубиной почте. Но не получил.
- И?..
- Теперь жду возвращения знакомой гулы, посмотрим, что она скажет.
- Знакомой... гулы? - переспросил аль-Мамун.
- Гула - лучший разведчик, о господин, - покивал едва отросшим хвостиком черных волос Меамори. -
