Сумеречники переглянулись.
- Вы знаете, и я знаю, - закивал лысой головой старый маг. - Мыслечки нашей госпожи текут привольно, как эта речка, хи-хи-хи... Не любит наша госпожа оставлять свидетелей, ох не любит... Я составил ее гороскоп, и завтрашний день показывает большую опасность, идущую, хи-хи-хи, от воды...
И Фазлуи развернулся и поковылял обратно к воротам, за которыми с визгом носились дети.
- Ты слышал легенду про царя Заххака? - спросил мага в латаную спину Иорвет.
Сабеец еще больше ссутулился, вытянул худую кадыкастую шею и по-змейски выглянул из-за плеча:
- Я слышал, что это не легенда, желтоглазик.
- Не боишься, что змей ее не сожрет? Что, если он в нее вселится? Никогда не приходилось составлять гороскоп демонихе?
Маг молча пожевал губами. Потом сморгнул морщинистыми, в красно-фиолетовых прожилках веками и поплелся дальше.
Аураннец в отчаянии сплюнул себе под ноги. И выдавил:
- Что же делать?!..
- То, что должен, Янаи, - спокойно ответил Иорвет. - То, что должен.
- ...Так-то ты благодаришь меня за спасение своей никчемной жизни, о Якзан... - прошипела Мараджил.
И с размаху ударила лаонца по щеке. Потом вся сжалась в тугой клубок злости и отвесила еще одну оплеуху. Потом еще. И еще.
Светловолосая голова моталась от ударов, айяры крепко держали сумеречника за скрученные веревкой локти.
- Где они?!
Лаонец сплюнул кровью Мараджил под ноги.
Та закусила губу, шагнула к стоящему на коленях сумеречнику и подняла голову за волосы на затылке:
- Как же ты держишь слово, тварь? Кто обещал, что ты и твои воины будут при мне? А? И где они? Где? И где ублюдочные хозяева этой сраной хибары? А?!.. Куда ты их подевал, выродок?!..
Иорвет кашлянул, сглатывая слюну и натекающую с разбитых губ кровь, и сказал:
- Пообещай, что не причинишь им зла.
В ответ Мараджил резко отпустила волосы лаонца и, скривившись от ярости, отвесила еще одну пощечину:
- Т-тварь...
Вытерла ладонь о кафтан и приказала:
- Обыскать окрестности. Найти и всех убить.
- Всех?.. - переспросил, сдвигая мохнатую папаху, айяр.
- Всех. Рыбака, его бабу и троих детей. Сумеречника и четверых предателей тоже.
- Хозяева дома оказали тебе гостепримство, - прошипел Иорвет. - Тебе и твоим воинам. Они не предали госпожу Арву и ее ребенка, укрывали их от шпионов Ибрахима! Ты разделила с ними хлеб, воду и огонь! Побойся богов, женщина! Ты позоришь свой род, нарушая законы гостеприимства и попирая долг благодарности!
- Заткните ему рот! - затопала ногами Мараджил. - И отрежьте голову! Немедленно! Я не желаю слушать болтовню этой твари!
Державшие Иорвета айяры переглянулись и одинаковым жестом полезли пятернями под папахи - поскрести в затылке. Лаонца при этом они отпустили, и сумеречник осел на землю с благодарным вздохом - ему, похоже, вывернули руки.
- Что?.. - оскалилась Мараджил. - Я сказала - немедленно!
- Не кричи, женщина, - вдруг выпалил один из головорезов. - Законы гостеприимства святы для горца!
Иорвет поднял окровавленное лицо и торжествующе улыбнулся.
Мараджил улыбнулась в ответ и медленно потянула из ножен кинжал:
- Ну что ж... Раз здесь нет мужчин, придется женщине делать то, что должно...
Стоявшие плотной бородатой толпой айяры зароптали. Не обращая внимания на угрожающе поднимающиеся голоса, Мараджил снова прихватила лаонца за волосы и отвела руку для удара.
- Хи-хи-хи... хи-хи-хи... пропустите старика Фазлуи, хи-хи-хи... - сабеец ковылял, отряхивая полы халата от земли, словно всю ночь проспал в огороде.
Горцы брезгливо - и одновременно испуганно - расступились, давая дорогу магу.
- Зачем так кричать, зачем беспокоить себя, о яснейшая, - умильно проворковал сабеец и подплелся поближе. - Семейство этих бестолковых глупцов не нашло ничего лучшего, чем спрятаться в камышах во- ооон на том острове, хи-хи-хи...
Мараджил облегченно вздохнула и мазнула себя грязной рукой по лбу:
- За мной! К реке! К лодкам! За каждую голову этих никчемных голодранцев я обещаю сто ашрафи награды!
Не оглядываясь на своих головорезов, Мараджил высоко вскинула голову в зеленом тюрбане и зашагала к воротам. В толпе айяров засверкали белозубые улыбки, и, размахивая руками, все разом побежали за ней.
Во дворе, среди растоптанной влажной глины и куриного помета остались лишь связанный Иорвет и все еще хихикающий Фазлуи. Сумеречник снова сплюнул кровью, поднял голову и посмотрел сабейцу в глаза. Тот разом посерьезнел и долго не отводил взгляда. Когда безмолвный разговор завершился, маг хмыкнул:
- По рукам?..
- Чтобы ударить по рукам, тебе придется меня развязать, - изогнул бледные губы Иорвет и красноречиво дернул плечом.
- Во имя звездного бога! Сначала я получу обещанную плату, - прошипел маг и с ядовитой улыбочкой вытащил из рукава стеклянную длинную колбу.
Лаонец зашипел и попытался отползти.
- Ну-ну... - забормотал Фазлуи, осторожно подходя к прижавшему уши, оскаленному сумеречнику. - Ты же хочешь, чтобы я тебе помог? Мы храбро бросились защищать детишек от злобной сумасшедшей суки, и вдруг забоялись маленького прозрачного сосудика... Ну-ну-ну... не рычать! Я сказал - не рычать! Мне плевать, кто в кого вселится, понятно? Вот та-аак...
В руке мага неожиданно сверкнул маленький, изогнутый полумесяцем серебряный ножик.
- Вот та-аак...
Зажав локтем подбородок Иорвета, старик чиркнул лезвием сумеречнику за ухом. Подставил под стекающую кровь колбочку и забормотал - улыбаясь и жадно блестя глазами. Лаонец коротко взвыл, дернулся, но маг не ослабил не по-стариковски цепкую хватку:
- Тихо-тихо-тихо... Вот та-аак...
Кровь в наполняющемся алым сосуде явственно светилась. По перекошенному лицу Иорвета текли слезы, сумеречник кусал губы, изгибал спину и дрожал всем телом:
- Х-хватит... Тебе хватит, пусти-иии...
- Ну-ну-ну...
Лаонец на глазах обмякал, словно с кровью из него уходили жизненные силы. Посеревшие губы шептали:
- Пусти-ииии...
Сосудик почти наполнился, когда от берега вдруг послышалось влажное хлесткое шлепанье. И следом - пронзительный, согласный вопль ужаса. Хруст и нечеловеческий визг - словно кого-то рвали в клочья. Крики перекрыл рев. Тоже нечеловеческий. Не слышный обычным людям. Аждахак торжествовал
