сумеречник.
- Отлично, - усмехнулся Тарег и взял покачивающую красным шнуром трубочку халифского послания. - В таком случае, фирман прочтет джинн. Имруулькайс!
В зале зудели мухи. Со скрипом взломав печать - и не спуская издевательского взгляда с застывшего в ожидании парса - Тарег через плечо бросил коту распустившийся свиток.
Тот деловито раскатал его лапами и углубился в чтение.
- Мда, Полдореа, - через некоторое время пошевелил усами джинн. - Не советую.
Нерегиль приобернулся:
- Это еще почему?
- Тут в конце приписка есть, - все так же шевеля белесыми усами, заметил кот. - Где халиф твой обещает, что ежели ты снова учинишь что-либо противоестественное с фирманом, то он... в общем, он в таком разе учинит что-либо противоестественное с тобой.
- Что-то ты цветисто выражаешься, - пробормотал нерегиль. - Ну-ка, покажи строчку.
Кот пихнул подушечкой лапы в лист бумаги:
- Вот.
- Хм, - прочитав, сказал Тарег. - Никогда не видел, чтобы слова 'засуну в жопу' писали с такой каллиграфической точностью.
Подхватил с ковра письмо и принялся за чтение.
Закончив, нерегиль смерил парса холодным взглядом:
- Ну что ж. Передай Абдаллаху, что на этот раз у него получилось выиграть.
Услышав столь невежливое и неприличное упоминание халифа, гонец сжал зубы, но ограничился лишь кивком.
- И еще. Передай - раз он, похоже, не помнит. Я - не воюю с женщинами и детьми. Семья Ибрахима аль-Махди не пострадала бы и без этого приказа. Встань вон там и смотри внимательно. Потом расскажешь все, что увидишь, нашему господину.
И приглашающе кивнул Меамори.
Повинуясь приказу аураннца, на низкий столик перед возвышением взгромоздили тяжелый на вид деревянный ларец.
- Бербера сюда, - холодно велел Меамори.
Глава охраны Ибрахима вошел степенно, поправляя рукава роскошного бурнуса в яркую красную полосу. Увидев ларец, бербер расцвел смуглым лицом и заулыбался:
- Говорил Луман своему сыну: 'Три рода людей узнаются лишь при трех обстоятельствах: не узнать кроткого иначе, чем во гневе, ни доблестного иначе, как на войне, ни друга твоего иначе, как при нужде в нем!'. Да благословит Всевышний господина нерегиля - добросердечного, доблестного, явившего племени танджи свою бесценную дружбу! Клянусь матерью, я был бы рад доставить господину нерегилю удовольствие даром, но на мне лежит долг обеспечивать идущих за мной! Как я откажусь от награды, если у танджи туфли дырявые, а?
И бербер поднял ногу и продемонстрировал алую мягкую туфлю - кстати, совершенно новую на вид. Вокруг стояла тишина, но человек не смутился и нагнулся к ларцу.
- Здесь пять тысяч динаров, как ты и просил, - сказал Меамори.
Бербер заулыбался еще шире и откинул крышку ларца.
В нем аккуратными столбиками лежали связки монет. При виде золота человек задохнулся от радости и склонился в поклоне, прижимая руку к полосатой груди:
- Да благословит тебя и твое потомство Всевышний, о самийа! Изменник Ибрахим, да пожрут его останки шакалы в пустыне, почуял близящуюся гибель и трусливо велел отправить свой выводок в Хулван! Но танджи всегда были преданны престолу, и передают семью изменника в руки доблестных мужей, служащих эмиру верующих! Отродья подлого Ибрахима заперты в подвале лавки достойного Умара ибн Убейда, да благословит Всевышний его предусмотрительность!
Тарег молча наклонил голову.
Меамори тихо приказал:
- Забирай свои деньги.
Бербер показал в улыбке зубы, обхватил ларец руками и попытался поднять. Ящик с золотом оказался тяжелым, и человек с изумленным выдохом грохнул ларец обратно на столик.
- Забирай свои деньги, - с явственной угрозой в голосе проговорил Меамори.
Бербер растерянно оглянулся. Все молча смотрели на него. Он попытался поднять ларец еще раз - и снова со стуком уронил его.
- Помогите этому достойному человеку унести его награду, - приказал аураннец.
Все произошло очень быстро.
К берберу шагнули, он закричал, его руки крепко обхватили и прижали к боковинам ларца. И мгновенно приколотили ладони к ящику - острыми железными штырями. Стоящий на коленях человек выл от боли, забывая молить о пощаде.
- Ты предал покровителя, который дал тебе все. Ибрахим аль-Махди был тебе как отец, а ты выдал его семью врагам. Ты хуже пса, - с холодным презрением отчеканил Тарег. - Помогите ему поднять ларец с золотом!
Бербера рванули на ноги, придерживая ящик в дрожащих руках. С обеих сторон на ковры густо капала кровь, человек тоненько скулил и шатался.
- Отведите его к реке и бросьте в воду вместе с платой за предательство! - отмахнул рукой нерегиль.
Когда крики бербера стихли и завершились мощным шлепком о воду, Тарег посмотрел на смертельно бледного парса-гонца.
- Езжай обратно и расскажи о том, что ты видел.
Тот молча поклонился и, стараясь держаться прямо, вышел из зала.
Некоторое время стояла тишина.
- Невежественный придурок, - подал наконец голос джинн. - Он что, не слышал ни одной страшной истории про Великое Бедствие? Аль-Кариа никогда не оставлял в живых предателей! О чем он думал, этот глупец? Воистину, люди не учатся на ошибках...
Тарег оперся носом на сложенные ладони:
- Халиф приказал мне сохранить жизнь принцу Ибрахиму.
- Что?.. - это выдохнули все - кроме кота, который уже читал фирман.
Джинн лишь горестно покивал головой, подтверждая неутешительные новости.
- Где-то под Раккой нашлись сыновья халифа. Господин хранитель ширмы привез их в ставку. Эмир верующих желает отпраздновать это радостное событие и отблагодарить своего бога, совершая деяния милосердия.
- Это не милосердие, это глупость, - мрачно отозвался Меамори. - Пощадить семью мятежника - поступок благородный, хоть и неосторожный. Но даровать жизнь зачинщику заговора...
- Джунайд, похоже, так не считает, - пробормотал за спиной у Тарега кот.
- Что?
В ответ Имруулькайс наступил двумя лапами на конец свитка, держа его развернутым:
- Похоже, этот фирман писал лично Кассим аль-Джунайд. Потому что в самом конце, на обороте, есть от него приписка.
- Какая? - мрачно поинтересовался Тарег.
- 'Не пытайся разминуться с повелением эмира верующих, о князь. Я составил твой гороскоп, и он не обещает ничего хорошего. Остерегайся пролития невинной крови - ты подскользнешься и упадешь, и звук твоего падения будет слышен среди джиннов и людей'.
- Волшебно, - пробормотал нерегиль.
- А главное, - не выдержал Элбег, - предельно ясно! Что это за высокопарная чушь? С каких это пор мятежники у нас ходят в невинных овечках?!
- Мне кажется, я знаю, о чем речь, - зло прошипел Меамори.
- Вазир барида? - мурлыкнул джинн.
