старшем его закладывает, ну, он ему, гниде, покажет, только начальство уедет!
Их насилу разняли.
— Вы все-таки при исполнении находитесь, — внушал Леньке чиновник в штатском. — Ведите себя достойно. Здесь не базар.
Славик, сообразив, что от крика мало толку, молча выложил свои документы на стол и объяснил, что приехал сегодня в Родоманово забрать приятеля.
— Мы так договорились. Думал, поживу на природе денька два, и уедем вместе.
— Вот сразу видать культурного человека, — удовлетворился объяснениями Доронькина чиновник и, укоризненно покачав головой на братца Василия, представился:
— Следователь городской прокуратуры Степанов.
Когда Доронькин узнал подробности, при которых погиб Константин, он удивился.
— Ума не приложу, — твердил, качая головой. — Кому парень помешал? Никого здесь не знает.
С запоздалой благодарностью Доронькин вспомнил дотошного гаишника на Можайском шоссе, который задержал его на час. Как бы там ни было, а алиби у него есть.
— Понаехали тут, — ворчал Сычев. — Разбирались бы в своих столицах, так нет, тесно им там стало.
— А при чем здесь понаехали? — спросил дотошный следователь.
— Ну, как же, — оживился Сыч. — В Степаники к бабке Матрене Николай Першин приехал и тоже, между прочим, в столице проживает.
— Он и сейчас там? — спросил Степанов.
— Вроде, — буркнул Ленька.
— Вы тоже его знаете? — обратился Степанов к Доронькину.
Славик на мгновенье замялся.
— Да, — выдавил, наконец, он.
Встречаться с Колькой не входило в его планы.
Когда милицейский «газик» укатил, родственники остались одни.
— Да, браток, добавил ты нам с Валентиной головной боли.
Славик молча вышел из комнаты и вернулся с тяжелой сумкой.
— Коньячок, — он выставил бутылки на стол.
— Коньячок — это хорошо, — скривился Васька, — но уж больно этот следопыт в душу лезет. Лично мне бояться нечего, я здесь ни сном, ни духом. Только чудно все получается. Убили ведь парня-то… За что?
— Как он вел себя все это время?
— Никак, — пожал плечами Васька. — Вчера весь день где-то пропадал. Явился к вечеру, усталый и веселый.
— Вроде выпивши был, — добавила Валентина.
— За день до этого мне на ферме помогал комбикорм разгружать.
— Спрашивал про что-нибудь?
— Да нет. Глупость всякую: что в той стороне находится, что в этой.
— А про что именно? — насторожился Славик.
— Ну, например, интересовался, где деревня Ежовка находилась. Любопытный мужик.
— Любопытный, — вздохнул Славик.
Он лучше других знал, что Шигин не был любопытным мужиком. Такие дела с ним проворачивал, и никогда Костыль не лез поперек батьки в пекло, не пытался проявить инициативу. И ещё про одну особенность покойника знал Доронькин. Костя никогда не станет пить в одиночку. Выходит, не один пил.
— Следователь сказал, что на опознание трупа нас пригласит, — хмуро добавил Васька.
— Ох, не говори этого, — съежилась Валентина.
Славик, сидя в компании родственников, думал о том, что Шигин наверняка кому-то помешал, если его убили. Нелепая смерть не умещалась в голове. С кем-то выпивал, потом убили… Теперь милиция и прокуратура будут с трупом разбираться.
А если все не случайно? Доронькин даже похолодел от этой мысли. Шигина убили, потому что сумел что-то разузнать про захоронку Пимена. Сыч сказал, что Першин сейчас в Степаниках находится, вот он и… От этого предположения пришлось сразу отказаться. Колька убить не может. Он — слабак.
Славику стало душно. Он встал и расстегнул ворот рубашки. Никогда не задумывался всерьез над этим вопросом: может ли сам кого-то убить? Нет, тут же ответил он. Переступить закон способен: обмануть, кинуть, украсть в конце-концов, но на кровавую уголовщину не пойдет никогда. Першин… А почему именно Першин? Четверо их за столом сидело, когда Колька про монеты спросил. Вадим Ладынин — мужик умный, на ходу все схватывает. Знал он или нет про царские червонцы?
Доронькин нервно заходил по комнате. Ладно, насчет Ладынина потом посоображает. Но что-то не нравится ему такой расклад. Один из игроков голову сложил. На хрена нужна такая партия?..
Неприятности начались, как только задумал заняться поисками клада. Он, конечно, человек не суеверный и в глупость всякую не верит, но не захочешь задумаешься. С золотишком лопухнулся, бандюки наехали, дай Бог, ноги унести. Позарился на икону — в ментовку за чужие дела тягать стали.
А смерть Костыля?.. Он задрожал всем телом, когда подумал, что сам мог оказаться на его месте. Темная история. Ни в какие ворота не лезет.
С поисками клада придется погодить. Ну его к черту, своя шкура дороже. Эх, Костя, Костя… Пропал парень ни за грош. Сколько бы дел они с ним провернули!
Вдруг ещё одна мыслишка мелькнула в голове. Подлая, гадкая и… спасительная. Там, в Москве, заинтересовались филиалом музея военной истории. Вполне возможно, что серьезно рыть начнут. И тут, господа, вот вам фиг! Кто директором значится? Костыль, которого уже в живых нет. Нет человека, нет вопроса. Доронькин бы и сам наверняка вывернулся, но сейчас все одно к одному получается. Грех не обыграть такую возможность. Чем он может сейчас помочь Шигину? Да ничем. А так решит собственную проблему.
Беспокоила Славика встреча с Колькой Першиным. Тот наверняка про Николая Угодника спросит. Может, и кражу иконы на Шигина спихнуть? Нет, не получится… Он раздумывал. А может попробовать…
Глава 23
Ночью Николай плохо спал: вздрагивал, просыпался, спасался от кого-то. Снились Ежовка, бабушка Маня, желтые тяжелые монеты, которые больно стучали по голове. Дом Пимена то разваливался на глазах, то, как живой, надвигался темной громадиной.
Опять эти сновидения… Он проснулся весь разбитый, не в силах пошевельнуть ни рукой, ни ногой.
Вера, увидев его ранним утром, ужаснулась.
— Тебе впору врача вызывать, а не на Выселки идти.
Николай вяло заспорил.
— Договорились же…
— Иди, поспи еще, два-три часа ничего не решают.
Он походил по двору, тело ныло так, как будто его кто-то здорово побил. Ладно, два часа, действительно, ничего не решают, согласился он и опять рухнул в постель.
Уснул мгновенно. На этот раз сновидения не мучили его, как ночью. Проснулся уже совсем другим человеком: отдохнувшим, свежим и полным сил.
Едва привел себя в порядок, на улице засигналила машина.
Выглянув в окно, он удивился, увидев, что у ворот дома остановился милицейский «газик».
— Кого это принесло? — изумилась бабка Матрена и вышла навстречу нежданным гостям.
— …Насчет вашего постояльца поговорить надо, — услышал Николай громкий мужской голос в коридоре.
— Заходи, милок, заходи, они тут вместе с Верой, завтракать собираются. — Бабка Матрена гостеприимно распахнула дверь в избу и предложила: — Хочешь, и тебе молочка налью.
Следователь прокуратуры Степанов, а это был именно он, увидев Веру и Николая, замер на пороге.
— Здравствуйте, Вера Владимировна, — удивленно проговорил он и уставился на Першина.
Вера тоже оторопела, но быстро пришла в себя.
— Располагайтесь, Александр Игорьевич, не стесняйтесь, — пригласила она. — Это мой знакомый, Першин Николай, из Москвы в гости приехал. Как я поняла, у вас к нему вопросы?
— Да, — важно сказал Степанов. — Дело серьезное. Сегодня утром в районе прежней деревни Ежовки человека убили. Предположительно, что сегодня, — поправился следователь. — Некоего Константина Шигина, он тоже из столицы приехал.
— Что?! — в один голос воскликнули Николай и Вера и переглянулись.
— Ох, Господи! — заголосила бабка Вера. — Кого убили-то, кого? — не поняла она.
— Вы его знали? — Степанов в упор смотрел на Першина.
— Да, — кивнул Николай. — Он приятель Славика Доронькина, у которого здесь двоюродный брат живет.
— А как вы объясняете?.. — начал следователь.
— Никак, — перебил его Николай. — К смерти Шигина я не имею никакого отношения.
— Вы знали, что он здесь находится?
Николай помедлил.
— Догадывался. Когда ехал в поезде, показалось, что Костыль мимо прошел.
— Какой Костыль?
— Извините, оговорился. Костя Шигин — партнер по карточной игре. Мы его между собой Костылем зовем.
— А что он здесь делал, в Родоманове?
— Это у Славика надо спрашивать. Я его сюда не приглашал.
Пока Першин говорил, Степанов внимательно наблюдал за ним.
— Вы здесь с ним не виделись?
— Я же сказал, что нет.
— Есть сведения, что он встречался с каким-то нездешним мужчиной.
— Когда?
— Ну, неважно, — ушел от ответа следователь и резко сказал: — Здесь я спрашиваю.
Николай пожал плечами.
— Пожалуйста.
Манера Першина разговаривать выводила следователя из себя. Если бы не присутствие Веры Владимировны, которая была классной руководительницей его дочери Наденьки, он бы этому городскому пижону показал.
— Хорошо, — Степанов сделал губы трубочкой, что делало его вытянутое лицо вовсе непривлекательным. — Тогда я задам вам прямой вопрос. Чем вы занимались, начиная… — Он задумался на секунду: — Начиная со вчерашнего вечера.
— Все время находился здесь, — просто ответил Николай.
— И это может кто-то подтвердить? — быстро спросил следователь.
— При мне он был, — встряла в разговор бабка Матрена. — Весь день то за водой ходил, то яблоки собирал. Яблок-то эвон сколько
