удачи его зависит вся моя литературная карьера '. Роман печатался отдельными главами с пометкой 'продолжение следует 'в журнале 'Время '(январь–июль 1861 г.). В том же году он вышел отдельным изданием. В публике роман имел большой успех. 'Едва ли не его только и читали с удовольствием, пишет Н. Добролюбов, чуть ли не о нем только и говорили с полною похвалою '. Но рецензенты встретили его сурово. Тот же Добролюбов считал это произведение 'ниже эстетической критики ', а А. Григорьев называл героев его куклами, манекенами, ходячими книжками. После смерти Михаила Михайловича Достоевского было опубликовано письмо Григорьева. Критик упрекал редактора 'Времени 'в том, что 'он загонял, как почтовую лошадь, высокое дарование Ф. Достоевского '.
Писатель выступил на защиту покойного брата и с удивительной откровенностью и смирением рассказал историю создания 'Униженных и оскорбленных 'Вот, что он писал в 'Эпохе '1864 г.: 'Если я написал фельетонный роман (в чем сознаюсь совершенно), то виноват в этом я и один только я. Так я писал и всю мою жизнь, так написал все, что создано мною, кроме повести 'Бедные люди 'и некоторых глав из 'Мертвого Дома '. Очень часто случалось в моей литературной жизни, что начало главы романа или повести было уже в типографии и в наборе, а окончание сидело еще в моей голове, но непременно должно было написаться к завтрему. Привыкнув так работать, я поступил точно так же и с 'Униженными и оскорбленными ', но никем на этот раз не принуждаемый, а по собственной воле моей. Начинавшемуся журналу, успех которого был мне дороже всего, нужен был роман,, и я предложил роман в 4–х частях. Я сам уверил брата, что весь план у меня давно сделан (чего не было), что писать мне будет легко, что первая часть уже написана и т. д. Здесь я действовал не из?за денег. Совершенно сознаюсь, что в моем романе выставлено много кукол, а не людей, что в нем ходячие книжки, а не лица, принявшие художественную форму, (на что требовалось, действительно, время и выноска идей в уме и в душе). В то же время, как я писал, я, разумеется, в жару работы, этого не сознавал, а только разве предчувствовал. Но вот, что я знал наверно, начиная тогда писать: 1) что хоть роман и не удастся, но в нем будет поэзия, 2) что будет два–три места горячих и сильных, 3) что два наиболее серьезных характера будут изображены совершенно верно и даже художественно. Этой уверенности было с меня довольно. Вышло произведение дикое, но в нем есть полсотни страниц, которыми я горжусь '.
Мы не разделяем теперь ни сурового приговора критиков, ни смиренной авторецензии автора. Роман– фельетон Достоевского должен быть признан одним из удачнейших образцов этого литературного жанра. Зависимость его от мелодраматических авантюрных романов Фредерика Сулье, Эжена Сю, Виктора Гюго, и Диккенса вполне очевидна, но в старые формы автор вложил новое психологическое и идейное содержание.
В 'Униженных и оскорбленных 'параллельно развиваются две фабулы; — история Наташи Ихменевой и история Нелли. Главная героиня, — Наташа: ее история занимает около двух третей романа. Принципы композиции те же, что и в 'Селе Степанчикове: ряд эффектных драматических сцен, разделенных между собой кратким изложением текущих событий. Сжатая экспозиция вводит нас прямо в действие.
Николай Сергеевич Ихменев управлял имением князя Волковского, в доме его воспитывался сиротка Ваня. Детская любовь связывала мальчика с дочерью Ихменева, Наташей. Ваня выростает и уезжает учиться в Петербург. Друзья расстаются на четыре года. Между тем князь посылает в деревню к Ихменеву своего 19–тилетнего сына Алешу, и тот влюбляется в Наташу. Князь подозревает корыстный расчет своего управляющего, обвиняет его в растрате. Чтобы вести процесс, Ихменев с семьей переезжает в Петербург. Ему грозит разорение и нищета. На этом кончается 'прошлое время 'и начинается 'настоящее '. Через четыре года Ваня превращается в литератора Ивана Петровича и собирается жениться на Наташе. Ему улыбаются слава и любовь; но проходит год, и молодой писатель впадает и бедность; дело Ихменева запутывается; Алеша начинает ежедневно бывать у Наташи. 'Информация 'рассказчика Ивана Петровича подводит нас к завязке действия. Чтобы подчеркнуть мелодраматический характер ситуации, мы будем давать каждой сцене соответствующие заглавия и выписывать характерные пассажи. Первую сцену мы назовем 'Дочь покидает родителей '. Наташа решает против воли отца уйти к своему возлюбленному, Алеше, У нее 'впалые бледные щеки, губы запекшиеся, как в лихорадке, и глаза, сверкающие из?под длинных ресниц горячешным огнем '…. 'Папенька, перекрестите и вы… свою дочь ', проговорила она задыхающимся голосом и опустилась перед ним на колени '.
Проходит полгода. Князь Волковский стремится разорвать связь своего сына с Наташей. Он знакомит его с богатой невестой Катей, и тот ею увлекается. Сцена вторая может быть названа 'Отец проклинает дочь*. Оскорбленный Ихменев клянется, что давно забыл Наташу, но из кармана его случайно выпадает медальон с ее портретом. Жена его, Анна Андреевна, восклицает: 'Голубчик мой, так ты ее еще любишь! 'Но лишь только он заслышал ее крик, безумная ярость сверкнула в глазах его. Он схватил медальон, с силою бросил его на пол, и с бешенством начал топтать ногою. 'На веки, на веки будь проклята мною! — хрипел он, задыхаясь, — на веки, на веки! '
К третьей сцене подходит заглавие: 'Князь коварно просит руку Наташи для своего сына '. Наташа решает пожертвовать собою и освободить Алешу. Тот сообщает, что во всем признался Кате, и что она жертвует собою ради счастья Наташи. 'Наташа, как–будто подавленная счастьем, опустила на грудь голову и вдруг тихо заплакала. Тут уже Алеша не мог выдержать. Он бросился к ногам ее: он целовал ее руки, ноги; он был, как в исступлении '. Сцену тройного самопожертвования достойно завершает князь Волковский своим великодушным предложением Наташе.
Четвертой сцене сооответствует заглавие: 'Наташа обличает князя '. Проходит несколько дней. Алеша все более и более охладевает к Наташе. Тут она понимает коварный расчет князя и отказывается от прав на Алешу. Обиженная девушка смело говорит правду в лицо обидчику: 'Вы приезжали сюда во вторник и выдумали это сватовство… Что значит в ваших глазах обмануть меня? Да что такое обида какой?то девушки? Ведь она несчастная, беглянка, отверженная отцом, беззащитная, замаравшая себя, безнравственная '.
Пятую сцену мы озаглавим 'Свидание соперниц '. Наташа встречается с Катей и уступает ей Алешу. 'Катя села на ручку кресла Наташи, не выпуская ее из своих объятий, и начала целовать ее руки… Вошел Алеша; увидя их обеих в объятиях друг у друга и плакавших, он, весь изнеможенный, страдающий, упал на колени перед Катей и Наташей '.
Наконец, шестая сцена может быть озаглавлена 'Злодей срывает маску '. Князь Волковский приезжает к покинутой и оскорбленной Наташе, предлагает ей деньги и покровительство развратного старичка графа N. Иван Петрович врывается в комнату. 'Я плюнул ему в лицо и изо всей силы ударил его по щеке. Он хотел было броситься на меня, но увидав, что нас двое, пустился бежать, схватив сначала со стола свою пачку с деньгами… Я бросил ему вдогонку скалкой, которую схватил на кухне на столе… Вбежав опять в комнату, я увидел, что доктор удерживал Наташу, которая билась и рвалась у него из рук, как в припадке '.
Эпилогу романа приличествует заглавие ' Возвращение блудной дочери '. Алеша уезжает с Катей. Наташа примиряется с родителями. Покинутый жених утешает свою несчастную невесту. Финал поэтически–печальный… Мы с Наташей вышли в сад. День был жаркий, сияющий светом… Через неделю они уезжали.: Наташа взглянула на меня долгим, странным взглядом… 'Ваня, сказала она, зачем я разрушила твое счастье? 'И в глазах ее я прочел: 'Мы бы могли быт. навеки счастливы вместе '.
По композиции и стилю, главная фабула, — история несчастной любви Наташи, — принадлежит к литературному жанру сентиментальной мелодрамы. Второстепенная фабула, — история Нелли, — построена по образцу западно–европейского 'романа тайн*. Она погружена в таинственность, загадочность и фантастичность. С Иваном Петровичем случается 'престранное происшествие ': он встречает на улице старика с мертвым лицом, 'похожего на сумасшедшего, убежавшего от своих надзирателей '. Его сопровождает собака, тоже 'необыкновенная '. 'В ней непременно должно быть что?то фантастическое, заколдованное! ', думает рассказчик. 'Судьба ее какими?то таинственными неведомыми путями соединена с судьбой ее хозяина '. Автор не скрывает источника своего вдохновения. 'Помню, признается он, мне еще пришло однажды в голову, что старик и собака как?нибудь выкарабкались из какой?нибудь страницы Гофмана, иллюстрированного Гаварни, и разгуливают по белому свету в виде ходячих афишек к изданию '. Пролог разыгривается в немецкой кондитерской Миллера, среди добродетельных и патриархальных немцев (Шульц, Кригер), читающих франкфуртскую газету и наслаждающихся 'вицами и шарфзином 'знаменитого немецкого остроумца Сафира, — обстановка усиливает 'гофмановский 'характер приключения. В кондитерской собака Азоркй умирает, через несколько минут умирает и старик. Рассказчик поселяется на его квартире. Не менее 'странно 'и второе приключение;
