Через тридцать дней Ольга сказала:
— Это заговор!
— Какой к черту заговор?! — вспылил Виктор. Мало того, что рожа разбита, под глазом синяк; куртку сперли, так еще слушай бабьи глупые бредни. — Чушь!
— Обыкновенный заговор! — Ольга обиженно отвела взгляд.
Он спохватился. Не стоит кричать, Оля ни в чем, ни виновата.
— Не болтай ерунду! — добавил мягче и поднялся с кухонной табуретки. — Просто неудачное стечение обстоятельств, — миролюбиво повторил.
Часом ранее Осин зашел в лифт. И едва протянул руку к пульту управления, как услышал:
— Подождите, не уезжайте, — в кабинку ввалился, запыхавшийся немолодой мужчина в кепке, надвинутой на глаза.
— Вам какой? — спросил Виктор, подразумевая этаж.
Дверь, шипя и поскрипывая, закрылась.
— Вот какой! — Мужик замахнулся.
Под градом ударов Виктор потерял сознание. Очнулся он от озноба, на верхнем девятом этаже, в темном, вонючем, пыльном закутке рядом с мусоропроводом. Кожаная куртка и пиджак исчезли, карманы брюк были вывернуты.
— Что с тобой! — испугалась Ольга, увидев окровавленное лицо. Виктор со стоном перешагнул порог и отправился прямиком на кухню. — Помоги мне! — приказал сдавленным голосом, — тащи вату, спирт, бинт, перекись. Что найдешь.
Ольга нашла заговор.
— Не болтай ерунду. Просто стечение обстоятельств.
— Нет! — Ольга не собиралась уступать.
— Ладно, ладно, — Виктор погладил русую макушку, — не боись, прорвемся. Где наша не пропадала?!
Он устроился на диване в гостиной. Кружилась голова, подташнивало.
— Может быть скорую вызвать? — спросила Ольга. — Или милицию?
— Отлежусь, оклемаюсь, не надо докторов. И ментов не надо. Я этого ублюдка даже не разглядел толком. — Виктор закрыл глаза.
— Я свет потушу.
Комната утонула в темноте.
— Витенька, не злись. Тебе вредно сейчас. Послушай, ты просто не замечал прежде…Ты ведь рассказывал …
События прошедших полутора лет в Ольгиной редакции обретали логическое и трагическое звучание.
— Давай коснемся главного. Сейчас февраль. Когда умерла твоя собака? Каким образом?
Осин поморщился. Азефа — угольно черного широкогрудого ротвейлера он обожал. Оттого и не выдержал удар. Пес вернулся с прогулки вялый, скучный. Ночью начал скулить. К утру сдох. Ветеринары развели руками, бывает. Большие собаки порой дохнут как мухи. Раз и готово.
— Осенью позапрошлого года. В начале октября.
— Потом ты запил?
— Не надо об этом, — попросил Виктор угрюмо.
— Три месяца ты не просыхал, — отметая возражения, повела дальше Ольга. — Один? Или в компании?
— Я познакомился в ресторане с ребятами и загулял. Такое с мужиками иногда случается.
— У тебя раньше были запои?
— Нет, никогда, — испугался Осин, что его примут за алкоголика.
— Кто платил за выпивку?
— Сначала я, потом ребята.
— Какие добрые и щедрые ребята! Поить малознакомого человека три месяца кряду! Не удивительно ли?!
Осин пожал плечами. Он плохо помнил то время. Но знал наверняка: раз Галка не выдержала и сбежала; значит, страшен был Виктор Осин, безнадежен, отвратителен.
Будь хоть какая-нибудь надежда, жена не бросила бы его, не оставила. Допек, паразит, бабу. Верную, преданную, любимую. С которой в пир и в мир. В огонь и в воду. В жизнь, смерть, разведку. Осин сжал губы. Галочка, Галина — не заживающая рана. Ноет, болит, точит сердце печалью.
— Итак: в октябре умерла любимая собака, в декабре ушла жена. Когда угнали твой автомобиль?
— В начале марта.
Какие-то придурки угнали его Bentlеy Continental и вдребезги разбитый, словно на машине штурмовали бетонную стену, бросили в ближайшем к дому переулке. Увидев искореженные останки, Осин матерился. Bently было жалко, как друга, безвременно ушедшего из жизни.
— В апреле Роман перебрался к Галине?
— Да, — Виктор невольно стиснул кулаки. Ольга затрагивала больные темы.
Едва Галка сбежала из дому, рядом с ней возник Роман Алексеев. Топ-менеджер крупного банка, симпатичный мужичок под сорок, повел дело так, что Осину не на что стало надеяться. Уже ясно. Как белый день, что Галка со дня на день потребует развод и распишется со своим новым возлюбленным.
— В мае случился пожар? — Ольга упрямо гнула свое. — И твои компаньоны «кинули» тебя?
Компаньоны Осина — Галка и Андрей Круль нашли самое не подходящее время для ухода из компании. Когда после пожара на складе, уничтожившем уже готовый заказ «Интербокса», встал вопрос о возвращении аванса и сумме, необходимой для аренды нового склада, Галя неожиданно заявила: она не видит больше смысла в совместном предприятии, тем паче они с Андреем намерены открыть собственное.
Убытки, они, конечно, покроют. Но не полностью. Так как ответсвенность за происшествие полностью лежит на Осине — это он выбрал аварийное помещение, с плохой охраной, хотя арендная плата, позволяла сделать лучший выбор — они готовы взять на себя по 25 %.
Тогда-то Виктор и прозрел. Склад запылал неспроста! Мало ли что утверждают пожарные! Плохая проводка, нарушения режима эксплуатации — бред! Пожар выгоден Андрюхе и Галке! Они вывезли готовую продукцию, подпалили пустые стены и теперь будут жировать за его счет!
— В сентябре тебя фактически выперли с рынка?
Андрей и Галя официально открыли свою контору в июле и с тех пор отбою не имели от заказчиков. У Виктора же дела шли из рук вон плохо. Он был фактически на грани банкротства.
— В октябре ты попал в аварию?
Глупейшая истории. После кодирования Виктор практически не пил. А в тот день не утерпел, опрокинул пару рюмок и добавил еще бутылку пива. Словно в наказание, Бог шельму метит, почти у самого дома столкнулся с новеньким БМВ. Из автомобиля вышли два бугая, устроили разборку, потребовали денег Пришлось выложить десять тысяч баксов.
— В ноябре начались неприятности с арендой, — Ольга уже не спрашивала, отвечала сама.
Под производство Осин снял кусок механического цеха на одном из заводов. Едва он обосновался, у него потребовали увеличить оплату, стали отключать свет, отопление. Четко отлаженная методика «выкручивания рук» действовала с катастрофической методичностью, выжимая из арендатора деньги.
— В декабре ты узнал про Маринины шашни.
Присутствие Марины в доме не делало Осину чести. Для таких — бывших в употреблении дамочек снимают квартирки, на таких тратят деньги, таких посещают пару раз в неделю. Он заигрался в благородство, увлекся. Да, Маринка единственная не бросила его в беде, единственная боролась за него с ним самим и проклятой водкой. Она вытащила его из запоя, вынянчила, не допустила гибели, деградации, может быть смерти. Она очень помогла. Но разве это повод прощать измену? Нет! И еще раз, нет!
— В феврале, — Ольга сделала красноречивый жест в сторону разбитой физиономии, — тебя ограбили. На лицо явный заговор. Кто-то сознательно вредит тебе. Изводит.
— Не преувеличивай, — не очень уверенно запротестовал Осин. Ольга была убедительна. События
