Игорь нервным жестом потер лицо.
— Я запрещал сыну общаться с Виктором. Он не слушался, дерзил, считал меня нудным скучным стариком, восхищался Виктором. Вокруг того всегда бурлили страсти и веселье, лилось рекой вино и деньги. Я был в отчаянии. Мальчик пропадал на глазах, он был полностью под влиянием этого подонка. — Игорь выговаривал слова натужно, словно каждое причиняло ему боль. — В этой истории тоже не обошлось без Вити…
Круглов кивнул согласно. Из доклада Леры он знал подробности. Возможность войти в базы данных МВД позволяла сложить представление об истинной картине происшествия.
Среди задержанных в клубе Виктора Осина не было. Однако в списке автомобилей, припаркованных в ближайших переулках, значилась его машина. Как одного из завсегдатаев заведения, Виктора пригласили в прокуратуру, где он показал, что развлекался в тот день в другом месте, по соседству, и даже предъявил свидетеля. Все бы ничего, но свидетель в последствии оказался приятелем убийцы и показал, что тот неоднократно во всеуслышание грозил расправиться с хозяином клуба. Далее следовали голословные выводы, вес которым придавало одно: мнение Леры совпало с мнением «серого аналитика». Виктор знал о возможном покушении, но не взирая на бедственное положение Андрея, свидетельствовать не стал. Он самоустранился. Мало того, он вероятно находился в момент убийства в клубе, однако в суете успел сбежать, бросив племянника на произвол судьбы.
— …Он выкрутился…Андрей попался и теперь вынужден жить за границей. А я не могу там…У меня бизнес…Да и с языком проблемы…я почти потерял сына, — горько уронил Игорь. — Но это мне воздаяние. Это кара за гордыню и своеволие…
Круглов смерил Игоря пронизывающим взглядом. Лицемерит или искренен? В глазах Игоря была лишь боль. Он казнил себя…
— Это мне кара Господня… — повторил Игорь и, облегчая душу, признался. — По моей вине сын Люды вырос сиротой. Я всячески мешал им видеться. Ревновал, идиот, к мальчишке. Не желал делить любимую женщину.
— Бывает, — протянул Круглов. — Все мы не без греха…
— Она мучалась бедная, плакала, просила. Я, как осел, стоял на своем. Вот и поплатился.
— Может быть не поздно еще все исправить? Попробуйте, наладить отношения с парнем, дайте ему то, что он недополучил в детстве — ощущение семьи. Думаю, так вы искупите грех и заслужите благодарность супруги. Глядишь, Бог и смилостивиться.
Игорь одним глотком допил кофе.
— Вы правы. Спасибо за совет. Я им обязательно воспользуюсь.
— На здоровье. Прощайте, — Круглов поднялся. Он уже торопился на следующую встречу. Через час его ждал Глеб Михайлович.
— Добрый вечер, — порог антикварного кабинета Круглов переступил почти без волнения, хотя отчетливо понимал, что от этого разговора зависит егь судьба.
— Добрый, — Полищук приветливо кивнул. Он был один, без внука. Сидел в кресле, за столом, аккуратно сложив, друг на друга, полные пальцы. На левом мизинце сиял красным камнем перстень. В прошлые встречи адвокат его не надевал. — Устраивайтесь. Я вас слушаю.
— Я выполнил ваше задание. И нашел мстителя, — комкая заранее заготовленную речь, Круглов рубанул с плеча: — Это преступление совершили вы.
— Какое преступление? — последовал тотчас вопрос.
«Потише на поворотах», — остерег себя Круглов и уже спокойнее добавил:
— Извините, Глеб Михайлович, я не правильно выразился. Я никого ни в чем не обвиняю. Я выполнил задание и сейчас докладываю о результатах.
На лице Полищука мелькнуло разочарование. Он стал похож на хозяина собаки, отказавшейся исполнять нужный трюк.
— Результаты таковы: вы по заказу Людмилы Осиной организовали неприятности Виктору. Она хотела отомстить за младшего сына, Андрея и устроить судьбу старшего, Романа. Романа Алексеева.
— То есть вы обвиняете меня и Люду? Или меня, Люду и Романа?
— Повторяю, я не обвиняю, а лишь докладываю о результатах расследования. Это разные вещи.
— Не будем цепляться к словам. Давайте, конкретно. По сути. У вас есть доказательства? Улики?
— Конечно, нет! Какие могут быть улики, если дело состряпал лучший в городе юрист? Что касается доказательств, то за столь короткий промежуток времени отыскать их крайне трудно.
— Но возможно?
— Да.
— Вы не торопитесь выкладывать козыри, — заметил Полищук задумчиво.
— Задавайте вопросы.
— Почему вы решили, что Роман сын Людмилы?
— Я провел расследование и выяснил любопытные факты. На пример: согласно данным архивов ЗАГС-а некий мальчик Роман Коваль дважды с одиннадцати до шестнадцати лет менял фамилию. Пацану здорово не повезло с мамой, зато мачеха оказалась прекрасным человеком. Она усыновила Рому, оставила его у себя после смерти мужа и в дальнейшем заставляла двух следующих мужей признать мальчика. В результате Роман Коваль превратился в Романа Ярцева, затем в Романа Алексеева. Аналогично поменялись и отчества, от Антоновича до Сергеевича. Прослеживая цепочку в обратном порядке, я вышел на первоначальный вариант свидетельства о рождении. Там черным по белому записано: мать — Людмила Константиновна Коваль. По записям тех же архивов ЗАГСа: впоследствии Людмила Константиновна развелась, вернула себе девичью фамилию Марченко и с ней вторично вышла замуж за небезызвестного вам Игоря Эдуардовича Осина. Кстати, Игорь фактически и послужил причиной того, что Людмила отказалась от материнских прав.
Лицо Полищука дрогнуло неподдельным удивлением. Даже сквознячок растерянности мелькнул за стеклами очков.
— Что дальше? — спросил он.
— У Людмилы двойной мотив. Месть и выгода. Выгоды касаются старшего сына — Романа. Месть — младшего, Андрея. Виктор приучил парня к легким наркотикам и не помог, хоть имел возможность, вытащить парня из дела об убийстве.
И снова на лице адвоката удивление.
— Подробнее, пожалуйста.
— Виктора в связи с трагическими событиями в ночном клубе допрашивали дважды. Первый раз по поводу машины, припаркованной не далеко от места убийства. Осин показал, что отдыхал в соседнем заведении и предъявил свидетеля. Когда того взяли за жабры, парень наболтал много лишнего. Среди прочего он сообщил, что один из их общих с Осиным знакомых, часто угрожал хозяину клуба. Однако на втором допросе Виктор эту информацию опроверг. Он заявил, что ничего не знает и этим фактически лишил версию перспективы. Менты сконцентрировались на компании слегка обкупившихся мальчиков- мажоров и довели дело до суда.
— Вы очень хорошо осведомлены, — отметил Глеб Михайлович.
— Да, — признал очевидное Круглов. — Базы МВД. Анализ протоколов уголовного дела. И прочее.
— Что еще? — Полищук овладел собой и только напряженный прищур выдавал его волнение.
— Суд Андрея оправдал, и вы быстро отправили парня в Англию, подальше от статьи УК о хранении и распространении наркотиков. Теперь младший Осин под приговором и не может вернуться на Родину. Чтобы обезопасить сына, Осины, я полагаю, купили брак с профессорской дочкой, устроив, таким образом, английское гражданство Андрею.
— Это тоже известно из милицейских протоколов? — спросил Глеб Михайлович иронично.
— Нет. Из баз Минюста, — ответил Круглов. — Каждая приличная страна фиксирует причины изменения подданства своих граждан. Андрей Осин указал в качестве последней: брак с Нормой Хьюлетт. Сейчас молодые проживают, судя по муниципальным документам города N…, в доме, купленном на имя Нормы за месяц до свадьбы. До того барышня с папенькой обитали в небольшой арендованной квартире. Вероятно, были стеснены в средствах.
