— Что сразу Элрэт? — возмутился Лир. — Как какая гадость, так сразу Элрэт, вы ещё моих родственников не знаете, а я видел, на что они способны.
— И на что же? — поинтересовался Кеоран.
— Последнюю войну они завязали, когда делили апельсин с королём светлых эльфов!
— Так им и надо, этим светлым эльфам! — воскликнул Ангарэль.
— Ладно, хватит расизма! Давайте просто выпьем! — предложил менестрель. — Вон смотрите, пиво несут.
— А я пиво не пью! Оно пахнет плохо, — скривилась Энн.
— А придётся, — сказал Лир, подвигая ей кружку.
Энн решила не спорить. В конце концов, это было не самое худшее пиво в «Тухлом Карасе». Она осторожно сделала первый глоток и поняла, что это не смертельно.
«Только бы не захмелеть, если я захмелею, то не смогу осуществить свой план», — думала она.
Ими всеми была выпита уже не одна кружка пива и напитков покрепче. Лир с задумчивым видом смотрел в потолок таверны.
— Там какой-то яркий свет! — произнёс он, обращаясь к самому себе. — И этот свет меня зовёт.
— Там нет света, и вообще сейчас ночь, а это потолок, — ответил Кеоран.
— Нет! Это свет, что ярче солнца! — воскликнул Элрэт громче.
— Успокойся, давай выпьем на брудершафт, — сказала Энн, протягивая Лиру какой-то странный напиток.
— Не… я больше не хочу, мне надоело пить! — ответил он уже совсем пьяным голосом.
— Ну, выпей, это вкуснее всего, что ты пробовал! Ты же заставил меня выпить пива, прошептала она ему на ухо.
— Давай сюда!
Элрэт одним глотком осушил стакан, жидкость была холодной, просто ледяной, и вяжущей.
— Скучно, хочу устроить трактирную драку — сказал вдруг Ангарэль.
— И как же ты собираешься это сделать? — шепнул ему на ухо Кеоран.
— Это просто, — ухмыльнулся эльфёнок.
Он схватил пустую кружку, протиснулся между толпой посетителей и метнул её в спину одному из верзил, стоящему возле барной стойки.
— Эй! Кто это сделал? — спросил бугай, медленно разворачиваясь.
— Кто это сделал?! — выкрикнул Ангарэль, поддерживая ропот толпы.
Эльф прошмыгнул за спину великану.
— Я видел, кружка полетела из компании тех мужиков, что сидят за большим столом, — проговорил он заговорщическим шёпотом, указывая туда, где сидели пятеро крепких парней бандитского вида. Верзила был слишком пьян, чтобы распознать явную ложь парня.
Эльфёнок тихо вернулся на своё место.
— Вот сейчас будет представление! — Ангарэль довольно потёр ладони.
Верзила подошёл к столу, где сидели бандиты.
— Эй! Кто из вас кинул в меня кружкой?! — спросил он, опираясь на стол обоими здоровенными кулаками. — Значит так, пусть он честно признается, и я сломаю ему все кости, но оставлю в живых. Иначе мне придётся намотать вам ваши кишки на шею!
Он схватил одного из них за шиворот. Ребята не стали ждать сигнала и схватились на ножи, завязалась драка, на сторону верзилы прибежали его дружки. В ход пошли стулья, подсвечники, пустые кружки. Остальная часть посетителей таверны испуганно наблюдала за происходящим. Кроме Лирнэ Элрэта, который настолько ушёл в свои мысли, что попросту не замечал происходящего. Но до поры до времени, пущенная кем-то ножка от стула ударила Элрэта по затылку и вывела из транса.
Он моментально вскочил и, несмотря на протесты друзей, ринулся в гущу сражения с саблей наголо.
— Только никого не убивай! — вскрикнул Кеоран, сомневаясь, что Лир его услышит.
Элрэт двигался слишком быстро и слаженно для пьяного. А не было ли его опьянение всего лишь фарсом? Он ловко блокировал занесённую над ним дубину и ударом ноги в солнечное сплетение вывел из строя горе-воина. Лир перехватил летящий в него стул и, орудуя им как щитом, расчищал себе путь. Он метнул кинжал прямо в канат, поддерживающий подобие люстры. Люстра упала, прижав троих к земле, но, как показалось Элрэту, они остались живы. Он уклонился от ножа, которым пытался его проткнуть один из бандитов, и поднёс клинок его горлу, готовясь сделать последнее решающее движение…. Время снова остановилось, всё замерло, летящий стул, человек застывший в боевой стойке, раненый на земле, кровь фонтаном… Всё застыло. Лишь открытые в безумии рты и выпученные в азарте битвы глаза.
Лир смог повернуть голову и увидел идущего к нему Кеорана.
— Нельзя их убивать, — произнёс стаж изнанки, — тебе не надо пачкаться в крови этих недостойных.
— На моих руках и так уже слишком много крови! — воскликнул Элрэт.
— Когда-нибудь одна маленькая капля переполнит чашу, — ответил Кеоран.
Лир осознал, что может двигаться. Он сделал шаг назад и убрал клинок в ножны. К нему направлялись Энн и Ангарэль.
— Пойдёмте отсюда, пока не поздно, — сказал Кеоран.
И все трое покинули таверну, выйдя в ночную мглу. Лир, не прощаясь, двинулся туда, куда вели его ноги. На него снова накатил хмель и непонятное состояние. Он шагал как сквозь густой кисель, даже не замечая, что за ним по пятам следует Энн. Сейчас он сам был не властен над собой, хотя остатки сознания всё ещё сохранялись. Он оказался возле лачуги Камжена. Резкий удар ноги — хлипкую дверь снесло с петель. На шум выбежал заспанный Серый Кот.
— Кто здесь, что вам нужно?! — спросил он.
В ответ Лир промолчал.
— Волк, что тебе надо от меня среди ночи?! — выкрикнул он.
Но взгляд пустых глаз Элрэта сказал больше, чем все слова в мире.
Элрэт достал меч из ножен.
— Убей меня! Я не могу так больше жить! — причитал Камжен. — Лучше уж принять смерть от твоей руки, чем от кого-нибудь из них! Что медлишь?! Это она прислала тебя?!
Лир равнодушно стоял в стороне и смотрел, сознание и воля начали потихоньку к нему возвращаться.
Камжен упал ему в ноги.
— Убей меня, прошу тебя!
— Встань с колен! — произнес, наконец, Элрэт. Сознание прояснялось, но мысль убить Камжена начала казаться своим искренним желанием. Может быть, так и действовало это колдовство.
— Ну что же ты медлишь?! Ты струсил? — прошипел Серый Кот.
— Я ничего не боюсь, — ответил Лир.
— Дурак ты! — сказал Камжен совершенно другим тоном, как будто в дружеской беседе. И схватился руками за лезвие клинка, собрав последние силы, напоролся на него грудью.
— Прощай, Лир, — прохрипел он, выплёвывая кровь.
Лирнэ стряхнул уже бездыханное тело с клинка, не забыв напоследок закрыть глаза трупу.
И побрёл дальше по дороге. И всё ему казалось правильным, и дело его — благой милостью. И что так оно и должно быть.
Наконец-то он заметил Энн, которая всю дорогу следовала за ним, чтобы пронаблюдать за убийством.
— Пойдём домой, — сказала она.
— Пойдём, — сказал Лирнэ, обнимая её.
Он проснулся на рассвете. Взглянув на стены, он понял, что находится не у себя. Рядом лежала Энн, прильнув к нему всем телом.
«Значит, всё происходящее не было сном», — подумал он. — Значит, и другие события вчерашнего
