вечера мне не приснились. И про таверну и про…», — дальше ему не хотелось думать. Весь ужас произошедшего навалился на него.
«Я убил Камжена по его просьбе», — ему стало жутко от одной мысли. Но у Элрэта была одна черта — оправдывать все свои поступки. «В конце концов, он сам этого желал, и я совершил акт милосердия», — сказал он сам себе.
Но на душе всё равно оставалось погано от того, что хорошего приятеля больше нет. Надо будет поговорить об этом с Кеораном, может быть, он всё это прояснит.
Он посмотрел на Энн и его передёрнуло: нет, она совсем не была ужасна, скорее наоборот. Но это ночь не оставила никаких воспоминаний кроме удовольствия плоти.
Глава 5
Рассвет загорался над стенами города. И дорога змеёй подкрадывалась к воротам. Из леса верхом на белой кобыле выехал Лирнэ Элрэт. Эту ночь он провёл в лесу. Он не мог объяснить себе самому этот странный поступок. Тем более объяснить своё отсутствие всем, кто вдруг этим заинтересуется.
Но знали бы они, как приятно иногда побыть одному. Насладиться тишиной и покоем, потрескиванием дров в костре, ночным морозным воздухом. И пробежаться по снегу вместе с волчьей стаей, которая охотно примет Красного Волка за своего собрата.
Как прекрасно наконец-то отдохнуть от человеческой речи и поговорить с кобылой по-эстирски. Сель не нуждалась в словах, в них нуждался Элрэт.
«Может быть, снова уйти в лес — подумал он, глядя на распростертый вдали город. — Но нет, Мэв не согласится. Зря я недавно сказал, что свободен и волен выбирать. Я в итоге ничего не выбираю. Да и к тому же Совет немало ограничивает мою свободу. Вместо того, чтобы заниматься тем, чем хочу, я обязан выполнять эти дурацкие поручения. Будь оно неладно! Спокойно. Вспомни, как в лесу хорошо и приятно. Что-то я уже думаю, как Кеоран».
Лир погнал кобылу быстрее, чтобы дурные мысли не задерживались в голове.
Возле ворот он показал страже свиток, заверенный несколькими печатями — разрешение на пребывание в городе. Был у него с собой и ещё один свиток, который никак не должен был попасть в руки властям. Карта города, где каждый район был отмечен своим цветом, обозначая группировку, которой принадлежит та или иная часть Тирвальдена. А так же разрешение на проезд в определённые части города. Например, Лиру, как члену Тёмного Совета, настоятельно не рекомендовалось бывать на востоке города, так как Селене удалось окончательно испортить отношения с какой-то местной гильдией. Также запрещалось бывать возле Вороньего моста и в кварталах, примыкающих к гильдии воров, но через Мэв Элрэту всё же удалось выбить разрешение. Были и районы, куда даже городская стража не заходила: такие как Сарач (он же Низина) и Крысиная яма, — очень уж зловонные и опасные места. Данные правила были введены совсем недавно, поэтому многие по-прежнему путались. Тем, кто в первый раз попадает не на «свою» территорию, выносится предупреждение, если после этого несчастный рискнёт снова прийти без разрешения, то судьба его будет незавидна.
Свернув на соседнюю улицу, Лир понял, что попал в зону владения вактри, об этом ему сказали не только карта и название улицы, но и любопытные взгляды с крыш домов. Существо, не привыкшее к жизни в этом городе, не заметило бы слежку с первого взгляда. Но Элрэт знал, что за ним наблюдают, он чувствовал их спиной.
В эстирском королевстве было много маленьких поселений и только одно из них — Эстирион — имело статус города. Лир не раз бывал там, но всё равно атмосферы Эстириона и Тирвальдена в корне различались. Город эстиров представлял из себя центр культуры, сосредоточие дворцов, храмов, мастерских. Никаких нищих, бездомных и воров. Такие были просто недостойны жить в эстирском обществе. Там выживали только воины или те, кто был им полезен. Представители остальных рас были в Красных Скалах всего лишь слугами, в обмен на покой и безопасность они обеспечивали быт.
Но почему-то Лир нечасто бывал в Эстирионе, его раздражало это большое количество существ, даже дышать было трудно, поэтому он большую часть времени проводил в замке Элрэтов и в окрестностях.
Тирвальден напоминал муравейник, большой и кишащий, не спящий ни днём, ни ночью. И пахло в городе хуже, чем в выгребной яме. Лир не мог понять этого дикого контраста между роскошными особняками и жалкими лачугами, которые порой стояли почти бок о бок.
По слухам, под городом есть ещё сложная система подземных туннелей, образующих другой, подземный мегаполис. Говорят, там тоже живут люди, которым не хватило места на поверхности, люди, которые оказались за чертой жизни. Другие же твердят, что катакомбы населены ужасными тварями, которые по ночам выползают на поверхность и едят зазевавшихся прохожих. И поэтому на улицах частенько находят обезображенные тела. Этому можно найти и другое объяснение: сами люди порой бывают хуже всяких подземных тварей, и ненависть в гнилых сердцах заставляет их совершать столь ужасные деяния. Или же обезумевшие от голода нищие пожирают своих собратьев, дабы продлить своё никчёмное существование.
Лир взирал на город, ему становилось ещё противнее, не надо смотреть через изнанку, чтобы понять, что на этих грязных улицах творится по ночам и кем на самом деле является этот неприметный прохожий в сером плаще.
Его преследователи стали всё более назойливыми, и Элрэт понял, что это не простое любопытство. Он остановил лошадь и осмотрелся по сторонам. На первый взгляд всё было спокойно, но скрип снега выдавал вактри. При свете способности к маскировке не так эффективны.
Из-за трубы на крыше показался один лучник со стрелой наготове. Ещё двое, вооружённые короткими мечами и кинжалами, показались из окон заброшенного дома напротив. Один вышел из-за угла. Все они осторожно подходили к Лиру.
— У меня есть разрешение на нахождение на вашей территории, — сказал Элрэт, стараясь опередить вактри.
Тем временем лучник ловко спрыгнул в сугроб. Он поднялся на ноги, продолжая держать лук нацеленным на Элрэта.
— Вас пожелала видеть воровская королева! — процедил он. — И мы должны вас к ней доставить.
— Спасибо, я и сам знаю дорогу к гильдии. И неужели мадам Рузана так меня боится, что присылает сразу четырёх воинов за мной? — усмехнулся Лир.
— Не надо лишних разговоров, — сказал вактри, скалясь своими кривыми зубами.
Лира это несказанно злило, он бы, конечно, мог разобраться со всеми четверыми, но уж больно не хотелось вступать в конфликт. Он спешился и шагал рядом с ворами, изображавшими конвой. Через несколько минут они подошли к дому гильдии воров, прикрывавшемуся вывеской «Скупка драгоценностей». Лир только сейчас её заметил, потому что впервые входил через дверь. Кобылу пришлось оставить у входа.
Один из сопровождающих постучал в дверь. Как догадался Лир, это был секретный стук.
Его ввели в тёмный холл. На лестнице раздались шаги — это Мэв и Эрис.
— Наша матушка изъявила желание видеть вас, — произнёс Эрис с притворной улыбкой. У Лира начало складываться впечатление, будто все вактри общаются столь презрительно с представителями иных рас. Мэв лишь сухо кивнула. Сразу стало понятно, что на людях она сторонится своего любовника.
Лир последовал за ними вверх по лестнице, затем прошёл в тёмный коридор. Вактри почти не нуждались в совещении. Мэв остановилась возле железной двери и тихонько постучала.
— Матушка, он здесь, — сказала она на удивление кротким голосом.
— Пусть войдёт, — раздался жёсткий и властный голос мадам Рузаны, словно противовес тону Мэв.
Мадам Рузана уже долгое время не покидала здания гильдии и даже из своих покоев выходила редко.
Лирнэ вошёл вслед за Мэв.
