Тем временем он почувствовал на себе взгляд незнакомца, существо явно наблюдало за ним. Неизвестный встал со стула и направился к Лиру. Элрэт успел заметить, что рост незнакомца ниже человеческого, а шаги на удивление легки и плавны. Так ходят те, кто всю жизнь привык красться.
— Здравствуй, — услышал Лир знакомый шипящий голос.
Незнакомец скинул капюшон, тряхнув блестящими каштановыми волосами. Лирнэ не мог его не узнать.
— Эрис! Ты-то тут откуда? Как тебя мама так далеко от дома отпустила?
— А вот маму упоминать не стоит! — пригрозил пальцем вор, — Тут, знаешь ли, у стен есть уши.
— Главное, что бы у стульев не было глаз! — усмехнулся Элрэт.
Даже Эрис не смог сдержать накатившей улыбки. Но лицо его быстро приобрело обычное надменное выражение.
— Что привело тебя сюда, в это пристанище разбойников и убийц? — спросил вактри, придвинувшись ближе к Элрэту.
— Ты думаешь, я сильно от них отличаюсь?!
— Нет, временами ты оказываешься даже хуже. Но я здесь не за этим.
— А зачем? Очередное поручение от гильдии?
Эрис Ш'Эидан оскалил зубы и выхватил кинжал. Остриё потянулось к горлу Лира. Элрэт мог бы остановить его в любой момент, но лишь с ухмылкой косился на сверкающее лезвие. Он знал, что Эрис не станет его убивать.
— Мы ведь с тобой не враги, потому что нам нечего делить! — прошипел Эрис и убрал кинжал от горла эстира.
«Или потому что ты не достоин права быть моим врагом», — подумал в тот момент Лир.
— Так расскажи же мне, что ты тут делаешь?! Не то что бы мне интересно, просто надо что-то спросить, — Элрэт откинулся на спинку стула.
Служанка принесла заказ. Эстир набросился на еду и пиво.
— Дела у меня сейчас идут неважно, — произнёс вор, казалось, что ему самому было больно в этом признаваться. Вечно самоуверенный Эрис переживал не лучшие дни.
— И что же? — спросил Лир, продолжая обгладывать рёбрышки.
— Проблемы в гильдии. Проще говоря, я оттуда ушёл. И не думаю, что мать будет этому рада. Мне надоело выполнять чьи-то приказы, хочу быть сам по себе. И, кажется, гильдия обречена.
— Бывает, — ответил Лир, не отрываясь от еды.
Элрэт снял с пояса мешочек, и щедро посыпал мясо его содержимым. По запаху Эрис догадался, что это какая-то специя.
— Что это ты делаешь? Оно же жжётся сильно.
— Ничего, что бы отбить запах и вкус тухлятины, в самый раз. Мне вообще кажется, что это не остров, а сплошная выгребная яма. Когда-то я сказал такое про Тирвальден, но теперь беру свои слова обратно. Я даже немного люблю этот город, хотя всё равно на копье я его вертел!
— Главное, чтобы не он тебя, а то это опасно!
— А я вот тут сейчас по делам. — Лир склонился ниже и продолжил говорить шёпотом, — надо кое- кого устранить. А со мной сейчас четыре бесполезных гоблина, которые мне только мешают.
Лир и Эрис уже больше часа сидели в таверне, ведя разговоры о жизни и опрокидывая одну за другой кружки пива. Не смотря на то, что здешнее пойло являлось редкой гадостью, кроме него всё равно пить было нечего.
— А пойдём что ли по городу прогуляемся! Погода-то хорошая, — предложил вор.
— Ты где здесь город увидал? Давай, прогуляемся, — ответил Лирнэ.
Элрэт поднялся наверх, взял с собой почти все вещи, в том числе оружие, и зачем-то сунул в заплечный мешок ту самую стрелу, к которой была прикреплена записка. Сказав отряду, что идёт на прогулку, он вышел за дверь.
И вот наёмник и вор уже покидали таверну. Слегка прохладный весенний ветер бил в лицо и трепал волосы. Лир любил это время года за мнимое ощущение счастья. По весне просто жарче играет огонь в крови, заставляя сердце биться быстрее. И, пускай, это просто инстинкты. Просто в промежутке между летом и зимой было что-то особенное. Не смотря на то, что эта весна пахла отбросами и дешёвым пивом.
Они шли по узким и грязным улицам, а мимо сновали люди. Злость и презрение читались на их лицах. Ясно было, что на этом острове не очень жалуют кого-то кроме людей. До ушей Лира постоянно доносился злобный шёпот из-за угла.
— Вот гнусные скоты! — прошипел Эрис.
— Да ладно, а мне их жалко. Они же такие ничтожные, вот и гложет их злоба и зависть к другим существам, — ответил Лирнэ.
Улыбка вора расплылась до больших и острых ушей.
— Хм, это потому что они мало живут?! — спросил он.
— Нет, это всё от нежелания принять мир таким, какой он есть.
Они свернули к рыночным рядам. Шум, гам и толпа никогда не привлекали Лирнэ Элрэта, а сейчас это казалось ему и вовсе отвратительным. Да и слишком много вороватых глаз следили за ним. На всякий случай пришлось прижать к себе все ценные вещи. Взгляд Лира привлёк лоток с алкоголем. И он дёрнул за рукав своего спутника, что бы тот остановился.
— Смотри, а что это за зелёная жидкость? — спросил Лирнэ у Эриса.
— Это такая настойка на травах. «Зелёный дракон» называется. Очень крепкая штука, — ответил он.
Лирнэ ещё раз оглядел прилавок. Но «Зелёный дракон» слишком сильно запал ему в душу.
— Сколько? — спросил он у торговца в пёстрых одеждах.
— Десять золотых! — ответил тот. Причём на лице его читалось выражение: «Да откуда у тебя такие деньги?»
Лир поколебался пару секунд. Задаток у него ещё оставался, а если выполнит заказ, то денег получит немало, если же не выполнит, то мертвецам деньги ни к чему.
Он извлёк из-под доспеха десять золотых монет и швырнул торговцу.
— Беру!
Они покинули рынок и вышли к морю. Лир нес бутылку, прижимая её к груди, как самое ценное. Впереди были чёрные скалы, о которые с рёвом бились волны. Над морем парили белые птицы. Солёный воздух бил в нос, но здесь он уже не казался таким тошнотворным, как на корабле.
Элрэт присел на один из камней и откупорил бутылку. Он почувствовал аромат незнакомых трав. Должно быть, такие не растут в империи и в тех местах, где ему доводилось бывать. Осторожно эстир сделал глоток, горькое тепло обожгло гортань. Поморщившись, он передал бутылку Эрису. Вор отхлебнул «Зелёного дракона» и утёр рукавом рот.
— Да, и забыл предупредить, обладает наркотическим свойством, — сказал он, — видения вызывает.
— Да ладно, у меня и без таких вещей бывают видения, — отмахнулся от него Лир.
Эрис сел на противоположный камень, лицо его приняло недовольный вид. Вор был богат на различные виды гримас, казалось, будто лицо его — сырая глина, которую каждый раз перелепливает заново неведомый скульптор. Как же легко мышцы его лица передавали малейшие перепады настроения. Лирнэ про себя отметил, что негоже для вора быть таким эмоциональным, хотя кто знает, может и лицо у него врёт.
— Зачем мы сюда пришли, пойдём лучше по девкам! — проныл Эрис.
— Да ну тебя! Не нужна мне эта любовь продажных женщин. У меня своя есть, — отмахнулся Лир.
— Я бы на твоём месте сомневался в непродажности моей сестры, — усмехнулся вактри.
Последние слова задели Лира за живое. Ему в очередной раз подсыпали соли на рану.
— А думаешь, я не знаю? Ты не первый, кто мне это говорит. И я прекрасно осознаю что я дурак. Но,
