пауки с поклажей были надёжно укрыты далеко впереди у дороги, как раз там, где они ему понадобятся.
Суграмаш опередил кзестов на добрых полчаса. Он взобрался на гигантский валун, пристроившийся на возвышенности в сотне шагов от тракта, и распластался на нём как ящерица. Лук и колчан со стрелами лежали здесь же на камне, загодя приготовленные.
Отряд разведчиков убийца пропустил. Сейчас его интересовал лидер кзестов. Караван показался на дороге и кайхан поднялся в полный рост, вскинул лук, стрела с клеймом в виде скорпиона отправилась в путь. Суграмаша заметили, но было уже поздно — пожилой воин на крупном буро-зелёном рохе безжизненно распростёрся на широкой спине паука. Его кольчуга была пробита насквозь. Убийца услышал крики людей и жадно втянул носом воздух, предвкушая сражение. От колонны отделились пять воинов, и погнали пауков прямо к нему. Всадники прикрывались круглыми щитами. Один из них выстрелил из короткого, верхового арбалета. Суграмаш ухмыльнулся и играючи отбил болт плечом лука. А потом одну за одной вколотил в воздух пять стрел, контролируя сознанием полёт каждой из них. Все напавшие погибли, их кожаные куртки с наклёпанными поверху металлическими бляхами были пробиты гранёными наконечниками.
Суграмаш рассмеялся, спрыгнул с валуна на мягкую землю и исчез в лесу.
Он не дал людям время прийти в себя и появился вновь, с другой стороны дороги. Стрелы отправились в полёт и жизни четверых воинов оборвались. Убийца показался между деревьев, как он и ожидал, кзесты бросились в погоню. Шестеро — подсчитал кайхан. Шесть человек гонятся сейчас за ним по лесу, стремясь прямо в расставленную западню. Ещё четверо следопытов идут далеко впереди отряда и ровно восемь остались охранять женщину, включая владельца каравана в расшитых жемчужными нитями одеждах.
Караван замер на месте, ожидая, пока из чащи появятся воины. Но никто из них не вернулся.
На дорогу вышел кайхан и пошёл к отряду прямо по тракту, более не скрываясь. Кзесты все как один бросились к нему, но только четверо сумели добежать. Убийца мягко уронил лук на дорогу, выхватил меч и кинжал. Караванщики были отличными бойцами, но они не знали с кем, им пришлось столкнуться на этот раз.
Суграмаш называл эту технику «Инфато хото — Осколки огненной зари». Он придумал её сам, совместив древнюю школу фехтования лабийских монахов и приёмы лесных разбойников Хмеллы.
Клинки убийцы сплели сложный узор финтов и ударов. Подобно жнецу смерти прошёл он сквозь группу воинов, забрав их жизни. Последним кайхан прикончил нанимателя каравана. Теперь между Суграмашем и его целью никого не было.
Убийца запрыгнул на роха и отдёрнул полупрозрачную ткань паланкина. Удар! Кайхан перехватил руку с кинжалом и выдернул фигуру в чачване из её укрытия. Женщина скатилась со спины паука и упала на дорогу. Но тут же поднялась и сорвала с себя паранджу. Перед изумлённым взглядом Суграмаша предстало лицо молодого худощавого кзеста. Его глаза искрились злобой, а губы перекосила гримаса ненависти.
«Пустышка! — понял убийца. — Все эти дни он гнался за фантомом. Женщины нет в караване. Но этот юнец обязан знать, где она!»
Кзест успел вытащить нож, который он прятал за голенищем сапога и приготовился к бою. Схватка заняла секунды: парень оказался обезоружен, и придавлен к земле. Суграмаш подрезал юноше сухожилия на руках и ногах, так, чтобы тот не мог оказать сопротивления. Кайхан действовал быстро и чётко, он знал о пытках всё, что нужно, чтобы получить от человека необходимые ответы.
Светловолосый вытащил из пояса длинную иглу и лёгким, почти нежным движением, воткнул её в нервный узел на шее юноши, аккуратно прикрыл ему ладонью рот, не позволяя крику боли разнестись над трактом.
— Где женщина из племени землян? — проникновенно спросил он и, не дождавшись ответа, погрузил иглу глубже.
Через минуту парень был готов отвечать.
— Наш отряд разделился десять суток назад, владыка Харимаз со своими людьми и женщиной отправились в сторону Ваданги, — глаза юноши выкатились из орбит, он с трудом говорил.
— Куда они пошли? — прошипел убийца.
— Я не знаю, нам было приказано двигаться к Самар-Сейре.
— Кто знает?
— Никто! Владыка Харимаз не стал бы посвящать в свои планы кого-то из нас, — юношу била сильная судорога.
Все ответы были получены. Ударом ладони в область сердца Суграмаш прикончил кзеста и поднялся. Он знал место, с которого нужно начать поиск — это было не мало. Но оставалось четыре разведчика, которые могли указать это место кому-нибудь ещё.
Кайхан подхватил с земли лук, вскочил на ближайшего роха, но понял, что догонять никого не надо. Следопыты сами неслись к каравану, погоняя своих пауков.
Разведчики остановились, поражённые кровавой картиной. Кайхан уже стоял в полный рост на спине роха и неторопливо натягивал лук. Старший из кзестов выкрикнул какой-то приказ, и воины бросились врассыпную.
«Понял, что спасать некого и приказал воинам бежать», — догадался убийца и отпустил тетиву.
Наконечник вошёл точно в глазницу командиру разведчиков и тот поник в седле. Второго кзеста стрела поразила в спину. Ещё один почти достиг леса, когда оперённый снаряд ткнулся ему в шею и вошёл до самого оперенья. А вот последний следопыт успел выпрыгнуть из седла прямо в густые заросли барбариса.
Суграмаш соскочил на дорогу и побежал следом. Их разделяла сотня метров, но кайхан быстро сокращал расстояние. Он узнал этого молодого воина — того самого, который почувствовал его присутствие в ночном лагере. Что ж, он достоин того, чтобы умереть последним.
Лес в этой части тракта был довольно редким и кайхан сразу заметил парня. Он выстрелил рефлекторно, попутно отметив, что в колчане осталась только одна стрела. Но вряд ли она понадобится — убийца не промахивался.
Стрела почти настигла беглеца, но тот неожиданно нырнул в сторону. Наконечник глубоко вошёл в ствол дерева, ошибившись целью. Разведчик уже мчался дальше.
Суграмаш сжал зубы и продолжил погоню. Поляна. Лес оборвался, обнажив огромную проплешину. Мужчина почти пробежал её половину. Суграмаш остановился, выстрелил навесом и отрешился от происходящего, всецело завладев стрелой.
Молодой воин оглянулся на ходу и внезапно развернулся. Он, что есть сил, побежал к замершему лучнику.
Стрела достигла высшей точки и начала падать, высматривая человека, который оказался совсем не в том месте, где должен был быть, но снаряд плавно повернул и нацелился между плеч бегущего. Вот он — уже совсем рядом!
Наконечник вошёл в спину воину и тот зарылся лицом в траву, перед этим нелепо взмахнув рукой в сторону стоящего убийцы.
Кзест был только ранен. Кайхан хотел вырезать сердце ему ещё живому. Но что-то было не так: Сознание с трудом возвращалось в тело Суграмаша, дрожали ноги, было тяжело дышать. С силой разлепив веки, лучник увидел рукоять метательного ножа торчащего прямо в своей груди. Пальцы убийцы разжались и лук выскользнул. Кайхан попытался оценить тяжесть раны: она была смертельной для любого человека, но не для него. Суграмаш владел своим телом всецело и уже чувствовал, как организм начинает останавливать кровотечение и пытается восстановить целостность тканей. Нужно вытащить нож и через пару часов убийца сможет продолжить путь, а через день на теле останется лишь шрам. Чьё-то тяжёлое дыхание раздалось совсем рядом, заставив кайхана встрепенуться.
Суграмаш с удивлением понял, что следопыт, ещё недавно валявшийся в траве, уже находится рядом с ним. У разведчика из груди торчал наконечник стрелы и двигался воин с большим трудом, но в руке он сжимал широкий охотничий нож.
Удар! Убийца гордился скоростью своих рефлексов. Его рука успела вырвать из-за пояса стилет и
