время отличные — будто разные стадии преображения болотного хомы во что-то… в кого-то более крупного и менее животного. И под всеми этими картинками почерком Иты аккуратно написано:
Задержав внимание на этом листе чуть дольше предыдущих, фея принялась разглядывать остальные. Опять Ритэр! На этот раз в рамочке из милых бутонов. И рядом с ним какой-то высокий мужчина, стоящий спиной. Ритер в белом, незнакомец — в черном, а вокруг них цветы-цветы-цветы… И что бы это значило? Переложив рисунок вниз тонкой стопки, Адель уставилась на последний набросок, на котором тоже были изображены двое: все тот же несносный рыжий в светлой рубашке и облаченный в черный камзол… Нир?! Они стояли друг напротив друга и, судя по искаженным злобой лицам, ожесточенно спорили о чем-то или просто ругались. Чуть выше на листе, между мужчинами виднелось призрачное лицо девушки с печальной улыбкой.
— Хорошенькая! — постучал пальцем по рисунку Арэт. — Рыжий похож! А третий кто?
— А третий… — рассматривая находку, вздохнула фея, — третий — мой жених.
— Так они знакомы с Вестмаром? — прищурился дракон, о чем-то задумавшись.
— Похоже, что так! — угрюмо кивнула Адель, подписав мысленный приговор своей теории о том, что алхимик и Нир могут быть одним человеком.
— Что ж, — хмыкнул мужчина, — это многое объясняет!
Он оценивающе посмотрел на девушку, на ее лицо в обрамлении светлых локонов, на стройную фигурку, на плече которой висела дорожная сумка с торчащей из-под застежки головой Мурзика, затем перевел взгляд на девичьи губы и странно улыбнулся, будто что-то прикидывая. В следующую секунду Арэт схватил фею за руку и, заглянув в распахнутые от удивления глаза, низко наклонился к ней, намереваясь… Что именно он собирался сделать, Ада так и не узнала, потому что прежде, чем губы мужчины успели мазнуть по ее виску, брачный браслет полыхнул белым заревом — и Золотого дракона, посягнувшего на его носительницу, отбросило в сторону. От полученного магического удара дракон отлетел к дальней стене и, разбив стекло, выпал через окно на улицу. Фея бросилась к проему, обрамленному острыми осколками, и выглянула наружу. Арэт, не подавая признаков жизни, распластался на клумбе.
— Вот же дурак! — в сердцах прошептала фея и, торопливо затолкав папку с рисунками в сумку, бросилась вон из комнаты. — А еще дракон! Ну зачем? Зачем он это сделал? — шептала она, перепрыгивая через ступеньки скрипучей лестницы. — Ладно бы случай… — девушка запнулась, застыв на месте как вкопанная, — …но, — выдохнула она, едва шевеля губами и, начала медленно пятиться назад, нащупывая ногой опоры.
— Но? — озадаченно переспросило болотного цвета существо с мутно-желтыми глазами на выкате и, почесав лысый затылок трехпалой лапой, улыбнулось ей щербатым ртом. — А! Чай! — изрекла эта говорящая 'иллюзия' и, радостно подпрыгнув на месте, куда-то понеслась.
Фея же последовала ее примеру, вот только спуститься с проклятой лестницы и выскочить на улицу ей опять помешали. На девушку со всех сторон наступали омерзительные монстры.
От них исходил сладковатый запах разложения, а по полу тянулся след из клочьев склизкой плоти. Факелы, зажатые в лапах чудовищ, ярко освещали украшенные оскалами морды. Самый маленький из нежити, приближавшийся справа, помахивал окровавленным топором. Долговязый уродец, слепленный из какого-то тягучего желе, наступал слева. Он то и дело пригибал сплюснутую голову и странно дергал глазом, будто подмигивал. Во второй лапе этот монстр держал вилы, которые торжественно выставлял вперед, словно знамя. Последний участник жуткого представления и видом, и запахом напоминал ком прокисшего теста, расползавшегося по полу. В отличие от собратьев, он был без факела, так как все его четыре короткие лапки бережно обнимали большой серебряный поднос, на котором в луже крови лежала чья-то отрубленная голова. А рядом с ней валялись два вырванных глаза и с любопытством рассматривали фею. Девушка снова отступила к лестнице, мысленно готовя себя к тому, чтобы повторить прыжок Арэта. Но, стоило ей подняться на первую ступеньку, как сверху послышался шум, и на лестницу с радостным визгом вылетел тот самый желтоглазый чудик, которого она встретила здесь первым. Он приветливо распахнул свои длинные лапы и кинулся к ней. Адель инстинктивно рванула к двери, ловко петляя между менее активными монстрами. Шаль, сцапанная желеобразной конечностью долговязого, была бережно повешена им на вилы, в то время, как ее хозяйка с перепугу активировала 'воздушную стену' — одно из сложных заклинаний некромантов, выбила с его помощью входную дверь, и, скатившись по ступеням вниз, приземлилась на пожухлую клумбу, по соседству с драконом. Тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами и не двигался. Девушка тряхнула головой, ошалело огляделась и тупо уставилась на свои трясущиеся руки, с которых летели белые искры.
— Что за..?
— Чааай, — голосом баньши взвыло 'ходячее тесто', сползая с крыльца в обнимку с подносом.
Монстры, немного замешкавшиеся на пороге, определили-таки очередность и теперь друг за другом семенили к фее. На вилах шествующего последним словно флаг качалась ее светлая шаль. Адель поклялась себе, что по возвращении домой лично поедет к отцу с просьбой обучить ее всем тонкостям семейного ремесла, и принялась отчаянно тормошить потерявшего сознание спутника. Арэт на ее действия никак не реагировал, а нежить все приближалась. Судя по характерным чуть замедленным движениям эти твари вполне могли оказаться зомби, которых Маркус держал здесь в качестве прислуги, как это делал Дин. Только у господина Грэниуса они были чистые и пахли травами, а тут… из кого этот тролль вообще себе слуг сделал?!
Раздумывать над данным вопросом фея не стала, вместо этого она с силой пнула блондина, треснула его по физиономии и, не дождавшись ответа, попробовала стянуть тело мужчины с клумбы в тень ближайших кустов. Напрасно! Дракон оказался чересчур тяжелым, а перепуганная нашествием 'иллюзий' девушка слишком слабой. Чудища приближались, помахивая факелами, чешуйчатый кавалер продолжал пребывать в бессознательности, а на дрожащих пальцах девушки снова заплясали белые искры. Призвав на помощь магию Смерти, она отошла от мужчины и что-то торопливо начертила палочкой на пути монстров, после чего отскочила на безопасное расстояние и замерла в ожидании. Твари, ступив в ловушку, вспыхнули, точно свечи, но, увы, продолжили идти к своей цели. Упокоить нежить сходу у Адель не получилось, сжечь дотла, судя по затухающему огню вокруг уродливых фигур — тоже. Поэтому, не придумав ничего лучшего, девушка бросилась бежать. Таким образом она надеялась увести компанию местных обитателей от Арэта, ну и потянуть время, чтобы дракон мог прийти в себя и закинуть, наконец, это трио куда-нибудь подальше. Долго бегать фее все равно бы не удалось — платье путалось под ногами, туфли так и норовили слететь, а сумка ощутимо хлопала по бедру, подпрыгивая при каждом шаге.
Чудища восприняли новую игру благосклонно и с удвоенным энтузиазмом принялись гоняться за незваной гостьей, петляющей вокруг фонтана и между чахлых кустов. Собственно гонялись, как вдруг заметила девушка, всего двое. Третий монстр под шумок подкрался к дракону и навис над ним, помахивая топором, будто примеряясь, с кокой стороны лучше нанести удар. Адель на миг представила, что вот сейчас лезвие опустится — и блондин умрет, а она останется здесь наедине с этими существами посреди непролазного болота.
— Нет уж! — сорвалось с бледных губ белокурой девушки, глаза которой вспыхнули алым.
И понеслось…
Очнувшийся после магического удара дракон лежал на боку, подперев голову рукой, и со странным выражением лица наблюдал за развернувшимся представлением. От стоящей посреди двора феи исходило мягкое сияние, которое то и дело вспыхивало снопами бело-голубых искр. Несмотря на безветренную погоду, волосы девушки развивались и… словно светились изнутри. Возле ее ног корчилось в судорогах оплетенное пластами мха существо. На длинных шипах, каким-то чудом выросших из входной двери, было насажено склизкое тело, а на крыльце валялись потухший факел и вилы. Приглядевшись, Арэт заметил и еще одного участника ночного спектакля — над старым фонтаном в объятьях колючих веток трепыхалось шарообразное нечто с подносом в руках и что-то растерянно лепетало про чай.
Мужчину не столько занимали безобразные создания, явно приукрашенные фирменной иллюзией замка, сколько непредвиденное превращение светлой феечки в эту весьма эффектную незнакомку, которая буквально лучилась магией Смерти. Во взгляде Арэта, помимо исследовательского интереса и вполне понятного любопытства, проскальзывала изрядная доля настороженности. Ему нравилась 'охота' на фею. Нравилось играть с ней, как с пушистым котенком, удивлять, соблазнять, провоцировать… Он собирался
