Новый Мир ( № 10 2005)

молодым людям листочки с текстами. Кстати, в буклете к CD стихи тоже напечатаны — с указанием, какие именно строки утеряны (их немного).

Если внимательно читать Шилова, то можно заметить, с какой осторожностью он советует относиться к этим записям с валиков — несмотря на помощь Петровых и на другие свидетельства. Современники поэта благоразумно “не ждали, — как пишет Шилов, — от переписи с восковых валиков чуда — полного воскрешения голоса поэта, <но> утверждали, что эти записи достаточно точно сохранили и передают его чтение”.

В 2002 году я и попался на собственном невнимании к предостережениям Шилова, заменил трезвое отношение — поэтическим. И к тому же — собезьянничал.

Я уже писал о том, как Шилов показывал реставрируемые записи Блока Корнею Чуковскому, как тот “выбрал” некий вариант и сказал, что “голос похож и тембр, тембр” похож. Корней Иванович был подготовлен к тому, что ему заведут не голос Блока, а то, что от него осталось, тень голоса. И выбрал то, что “ближе”.

Похож — не похож…

Однажды я рассказал Семену Липкину о диске “Голоса, зазвучавшие вновь”, о трех звукозаписях Мандельштама. И — пришел к нему и Инне Лиснянской, взяв CD-плеер и диктофон. Включил “Нет, никогда ничей я не был современник…”.

Самое очевидное чтение, как мне казалось.

Прослушав пару строк, Семен Израилевич (который в течение нескольких лет общался с поэтом, показывал мне его, пытаясь даже имитировать мандельштамовское чтение) решительно и твердо сказал: “Нет, это не Мандельштам”.

Диктофон крутился, диск я остановил. В голове полный сумбур.

Как не Мандельштам?! А свидетельство Петровых? А хорошо сохранившиеся валики? Ну не глухие же мы в самом-то деле, слышно-то хорошо.

“Не Мандельштам”.

Помню, несколько смущенная Инна Львовна заговорила об интонации, ритме, которые слышались отчетливо и внятно. Семен Израилевич внимательно посмотрел на нее, потом на меня, вздохнул и сказал: “Интонация напевная, да. Но не то… Не так он читал…” Но показать как — не смог.

И я все понял. Я не подготовил Липкина, не объяснил ему, что он услышит. А он ждал “Мандельштама”.

Конечно, я не стал ничего рассказывать Шилову, не хотел его огорчать — ни своей самодеятельностью, ни своим фиаско, ни самой реакцией Липкина. Но он, думаю, и не удивился бы особенно.

Конечно, теперь (да и тогда, когда я все понял) я очень жалею: “переиграть” такую историю невозможно. Не знаю, слышала ли эти записи Эмма Герштейн: об этом надо было бы спросить у записывавшего ее Сергея Филиппова, но Сережа умер вслед за Шиловым. Нет и Эммы Григорьевны: спрашивать не у кого. И она и Липкин были последними из наших современников, кто общался с поэтом в течение продолжительного времени.

Только мне не хотелось бы разочаровывать потенциального слушателя. В конце концов, Мария Сергеевна Петровых (подготовленная!) помогла Шилову остановиться на каком-то похожем варианте. Просто помните совет нашего знаменитого звукоархивиста: прослушайте несколько раз и вживитесь в запись. Тогда и зазвучит Мандельштам, все ближе и ближе к его подлинному голосу.

© Государственный литературный музей (фонографические записи).

П Студия ИСКУССТВО; ЮПАМСД РОФФ ТЕКНОЛОДЖИЗ.

Общее время 71.15. Перепись с фоноваликов произведена Н. Нейчем и Л. Шиловым. Реставраторы Т. Бадеян, Т. Пикалова, Т. Павлова, С. Филиппов. Звукорежиссер С. Филиппов. Дизайн Н. Александрова, В. Лазутин.

 

1 Розанов В. Миниатюры. Составление, вступительная статья А. Н. Николюкина. М., 2004, стр. 8 — 9.