Новый Мир ( № 8 2006)

т. 2. М., 1988, стр. 350.

5 Герой романа Рильке “Заметки Мальте Лауридса Бригге”.

6 Жакоте пишет о Рильке: “В Рильке словно бы жили два человека: один проповедовал невозможную любовь, чистый порыв, не имеющий цели или идущий за ее пределы, а другой, более потаенный и скрытый, принял безнадежное решение славить земное и потому был вынужден воспевать физическое наслаждение; и здесь он неизбежно входил в противоречие со Христом. Но отрицание Христа приобретает у этого мастера оттенков такую неистовую форму, что кажется подозрительным, излишне субъективным, соединенным с какой-то невысказанной болью. <…> И все-таки мне кажется, что по природе своей Рильке был создан скорее для серафической любви…”

7 Цветаева Марина. Несколько писем Райнер-Мариа Рильке. — В ее кн.: “Сочинения”. В 2-х томах, т. 2, стр. 561.

8 Белые камни — это ведь имена твари, написанные в вечности: “Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает” (Откр. 2: 17).

9 Тут странно вспоминается, что “минарет” буквально значит “маяк”.

10 Одержимость, навязчивое преследование, навязчивая идея (франц.). Я бы перевела как “обстояние” — состояние, когда тебя обложили, как дикого зверя; когда не вырваться, не выполнив волю желающего тобой овладеть.

11 Обладание, владение (франц.). Вот это я бы перевела как уже собственно “одержимость” — когда не ты действуешь — тобой действуют.

12 Цветаева Марина. Сочинения. В 2-х томах, т. 2, стр. 397 — 398.

13 Выделено мной — Т. К. Потому и выделено мной, что никогда не было бы выделено Жакоте, что у Жакоте — намеренно не выделено, но, наоборот, проговорено словно случайно: вырвавшееся слово в потоке “здешних” слов…

14 Цветаева Марина. Сочинения. В 2-х томах, т. 2, стр. 402 — 403.

15 Stйphane Fiйvet.

Владелец шестисот историй

ВЛАДЕЛЕЦ ШЕСТИСОТ ИСТОРИЙ

Борис Слуцкий. О других и о себе. М., “Вагриус”, 2005, 288 стр. (“Мой 20 век”).

Кроме правдоподобия, то есть способности убеждать, которой добиваются не всегда художественными средствами, от мемуаров требуется еще и правдивость, особенно в том случае, когда культурный раствор перенасыщен и вот-вот готов выпасть осадок: при множестве других мемуарных свидетельств даже то, что пытается скрыть воспоминатель, что переиначивает, зачастую желая задним числом подправить собственные проступки и неблаговидные действия, все равно становится явным. А потому лучшей проверкой для мемуаров могут быть другие мемуары, на худой конец — письма и дневники. Кристаллы истории растут из отдельных свидетельств, и слезы и кровь — солоны, возможно, именно потому некий библейский персонаж, оглянувшись напоследок — чтобы бросить взгляд в прошлое, — обратился в соляной столб. Кроме прочего, любитель нон-фикшн, прочитав какой-нибудь документ или текст, свидетельствующий о той или иной эпохе, запросто может остолбенеть.

Вот пример — письмо от 14 октября 1938 года, которое живущий в Переделкине Исаак Бабель адресует Ефиму Зозуле, занимавшему одну из ответственных должностей в “Жургазе”: “Пишу в состоянии крайнего бешенства. Только что прискакал из города гонец с пакетом от судебного исполнителя (а я уже и думать забыл о его существовании!..), — пакет этот заключает в себе извещение о том, что если мною немедленно не будет внесено три тысячи рублей Жургаз-объединению, то завтра, 15-го, в 4 часа дня имущество мое будет вывезено с квартиры. Чудовищную эту бумажку надо понять так <…> после того, как мною было послано официальное уведомление о прекращении дела — Ликвидком (или другое неизвестное мне учреждение) снова потребовал от судебного исполнителя описи и продажи имущества”.