дважды на дню проходящим дождем,
светится за полночь, напоминая мне лишний
раз: наличие кровли не означает дом,
что при нынешних обстоятельствах досадней
прочего. Впрочем, отвлекает ветер с моря,
вырывающийся, как из бутылки, из узкого
горла канала. Рыбьей костью белеет внутри
застрявшая яхта. На больничном дворе картаво
шепелявят клены. Не спеша занимаюсь утруской
бессонницы посреди оккупированных территорий
твоей скворешни, считаю часы, ровно три
бьют куранты на кирхе в еврейском квартале.
Отсюда легко взлететь, как сейчас слышу
чуть запнувшееся, заплетающееся “улетала”
из немецких уст с поцелуем в щеку,
навернувшиеся слезы языком слизала.
“До свиданья” — отвечу, в несовершенной форме
продлевается прошлое на неопределенное время.
Снова вижу Гамбург в расступившемся тумане,
атлантическим циклоном укачанные цикламены
за чужим окном, на летящем фоне
облаков. Не помню уже, какой по счету
переменила пластырь на затягивающейся ране.
Все прислушиваюсь к дыханью, замены
не ищу, сиделкой ночной старея
на рассвете, разгорающемся все выше.
Рассказы об одиночестве
СОН
