— В ее возрасте у меня были получше.
— У вас все было лучше, — сказала Инна почти с ненавистью.
— Инна, — сказал он, — Болязубы, конечно, странненькое место, но я знал места гораздо хуже. Честное слово.
Она сидела, склонив голову, упершись взглядом в столешницу.
— За что вы меня так не любите, Инна?
— Вы неправильно все делаете, — прошипела она сквозь зубы.?— Дергаете всех, спрашиваете. Когда, зачем? Нельзя так. Это милость. Одолжение. Как вы не понимаете?
— Вы хотите сказать, — спросил он горько, — что нас пустили за реку потому, что мы себя хорошо вели?
Она вздрогнула и смолкла.
— Здесь нет правил, Инна, — сказал он. — А если есть, то другие правила. Мы их не знаем. Мы можем нарушать их именно по незнанию.
— Вы даже не потрудились захватить с собой еды.
— Я думал, это будет быстро, — признался он. — Я не знал, что здесь… так много всего.
Может, если бы я был один, это и было бы быстро? — подумал он.
А она готовилась к долгому путешествию, к сказке, где надо сначала поклониться яблоньке, потом починить печку, потом износить железные сапоги, истереть железный посох… И теперь все здесь делается по ее мерке?
В темно-глянцевой листве черешни возились местные птицы, которых Инна не знала.
— Я не представляю себе, — сказал он вдруг. — Просто не представляю. Это место. Ну, то, которое…
— Не надо об этом, — сказала Инна быстро.
— Ладно. Не надо.
Хозяйка подошла с большим глиняным кувшином, на стенках его выступила темная роса.
— Нам нельзя, — сказал он. — Вы же знаете. Пить нельзя.
Ему не хотелось обижать хозяйку, и он боялся, что Инна опять будет злиться, но пить местную воду он бы не рискнул.
— Да-да. — Она присела на лавку, подперла голову крупной рукой и сочувственно на них посмотрела. — Я знаю. Умыться хотите? Умыться можно.
Тут только он заметил, что через другую ее руку перекинута чистейшая, сложенная вдвое холстина.
— Я не знаю, — сказал он неуверенно. — Руки разве помыть... — Ему не хотелось обижать приветливую хозяйку.
— Нет, — тут же ответила Инна.
Он поднялся и протянул руки, чтобы хозяйка полила на них из кувшина. Вода была холодная, и это оказалось неожиданно приятно.
— Как же вы тут живете? — спросил он сочувственно.
— Вот так и живем, — сказала она певуче. — Все сами.
— Что же, те, кто приходит из-за реки, они… никогда не помогают? Не оставляют тут, ну, вещей или…
