берег” (Дания).
Паля — наша консьержка. Слово “консьержка” ей трудно выговаривать, она называет себя просто — “сиделка”. Недавно я узнала, что ходит она к нам на Сивцев Вражек аж с Поварской, ходит пешком по Гоголевскому уже много лет, и это — в восемьдесят четыре-то года. У Пали всегда улыбчивое сморщенное личико, редкие белые кудряшки, тонкие ручки и ножки и большой, обтянутый цветастым сарафаном и самовязаной кофтой живот. Когда обращаются к ней “Полина Ефимовна”, она смущается: “Паля, просто Паля!” На стене в ее каморке — загнутая по краям черно-желтая фотография серьезного лобастого мальчика.
— Это мой Сашенька.
— Что ж вы его здесь повесили?
— Дома тоже есть. А тут по ночам я с Сашенькой разговариваю. Не спится мне.
— Мне тоже не спится часто. Можно, я к вам иногда буду спускаться?
Со мной поговорите?
Смеется и машет на меня маленькой ручкой.
Поговорить Паля любит. В те ночи, что я сижу в ее каморке, мы ведем долгие беседы. Вернее, я сижу и слушаю ее монологи без начала и конца.
Дом, где живет Паля, — “важный”, генеральский, с колоннами. Хотя “сиделок” там нет, только “пикалки”. Паля обитает в огромной квартире совсем одна. Нет, не одна — с Нюсечкой. У Нюсечки нет одного глаза и половины хвостика. Так и было. На двор Нюсечка не выходит, но все равно (Паля хитро подмигивает) — котяток носит иногда, бедовая девка!.. Лет этой “бедовой девке”, судя по всему, не меньше, чем хозяйке, по кошачьим меркам.
Каждый день, если не на работе, Паля выходит из дому “подышать”. Сначала “дышит” во дворе, потом ковыляет на улицу и целый час ходит по Поварской мимо своего дома туда-обратно. Это летом — час, зимой и когда погода плохая — не так долго. А когда мороз сильный или дождь, вообще не выходит, “дышит” в форточку, балкона-то нет. Врачиха сказала: выходить каждый день, “дышать”. Квартира большая, а балкона нет. У верхних соседей есть, у нижних — есть, а у них — нет. И всегда так было.
— Чего это у нас балкона-то нет? — спросит, бывало, Паля, а Сашенька маленький ей ответит серьезно так:
— Не вырос, Паля. Это потому, что мы плохо кушаем.
Сашенька…
Паля по привычке говорит “у нас”, и в жилконторе говорит, и во дворе, и в магазине, хотя который год кроме нее и Нюсечки в трех огромных комнатах никого нет. Все равно — “у нас”, у Коломейцевых, значит. Эту привычку уже ничем не своротишь. А у Пали у самой фамилия простая?— Фирсова.
Году примерно в девятнадцатом Палина мать, деревенская девка, пришла с голодухи в Москву из родной Герасимовки. Сначала пристроилась через куму к одному профессору с женой — стирать- готовить. Но вскорости профессор удрапал, и взяли ее дальние профессорские родственники Коломейцевы, Пал Палыч с Марьей Андреевной, тогда еще жили они на Волхонке, и до уплотнения дело было. А потом эти уплотнения пошли, и мать рассказывала, что даже хорошо, что Паля взяла да и родилась у нее, потому как лишний человек, и ее тоже записали как родственницу из деревни, и одну комнату тогда удалось сохранить. Паля без дела не сидела: с пяти лет матери помогала по кухне, а с семи уже вовсю нянчилась с народившейся Леночкой, хозяйской дочкой, и кормила ее, и пеленки стирала.
В тридцать седьмом дали им наконец эту квартиру на Поварской. Дом шикарный, горячая вода, сортир журчит, этаж высокий, вся Москва — как на ладони. Дачу дали в Загорянке, огромную. Правда, без воды и без сортира, зато участок большущий — чистый лес, как в сказке.
А через год Пал Палыч — хлоп! — возьми да и застрелись у себя в кабинете.
Леночка потом, после войны, после Сталина, при Хруще, когда уже можно было, говорила, что, мол, если бы Пал Палыч тогда не застрелился геройски, его бы все равно скоро забрали, и квартиру отобрали бы и дачу и все семейство в Сибирь погнали. А он их всех спас и сам остался героем в нашей истории, вот ведь как. Леночка всегда плакала, когда это рассказывала, так ей батюшку жалко было, царство им небесное обоим.
А Паля все живет и живет. Уж и жить устала, уже туда, к своим, нет-нет да и хочется, да, видно, забыли они там про нее, весело им, не вспоминают, не скучают, вот и осталась она здесь, на этом свете, совсем одна. Нет, еще Сашенька…
Сашенька родился у Леночки в шестьдесят первом сам по себе, ниоткуда родился, так же, как и Паля у своей матери. Ветром надуло. Своих детей у Пали никогда не было, ниоткуда не надувало, хотя и
