Это когда твоя внучка корчит рожицы перед тем же зеркалом, которому в детстве показывал язык ты.
Короткометражка
Выглянув в предутреннем сумраке с балкона в парк, я застал Садовника в зеленых, заляпанных краской штанах, подводившего на цветах тонкой кисточкой мелкие лепестки, а потом вдруг схватившего широкую плоскую кисть и мазнувшего розовым по небу на горизонте.
Тотчас же начался рассвет.
В конце концов лета
Незнамо откуда взявшаяся бабочка полетала по комнате, поводила крылышками на краю стола, потрепыхалась на оконном стекле и вылетела в форточку — как душа.
Последнее воскресенье августа
Старческое зрение
Она прожила так долго и стольких при ней родившихся похоронила, что уже стала воспринимать людей вроде шахматных фигурок, которые то вынут из коробки и расставят на доске, то, поиграв, ссыплют обратно в ящик.
Яблоня
Внутри меня по-прежнему растет та громадная яблоня, на которую отец посылал нас снимать яблоки в 50-х, которая засохла в 70-х, которую свалили в 80-х, а сгнивший пенек я развалил обухом топора в 90-х.
И как она там помещается, вместе с отцом, подсказывающим, запрокинув голову, снизу:
— Вон еще красное, левей, левей!..
Там
Ты повстречаешь там не только тех, кого знал здесь.
Там плюшевый заяц, выброшенный в детстве тайком от тебя за то, что весь засалился, сидит на подушке рядом с розовым мишкой сына, забытым тогда и уехавшим в электричке.
И разбитая в ссоре фарфоровая трубка-подарок — вон она, целехонькая, в бархатном раскрытом футляре.
И заново чистый блокнот для стихов.
И Владислав Фелицианович с ключом и пенсне в кулаке.
И молодая бабушка, умершая задолго до тебя, в чье коричневое платье ты ни разу не зарывался лицом. Она уже заждалась.
И потерявшаяся запонка: но другая-то осталась тут.
