и боишься за мир этот как за младенца грудного
и с горбатого дна собираешь расколотый голос
и побег самый малый целуешь как будто прощаясь
и тропинку находишь пока не поднимется солнце
и не снимет им словно яйцом твой испуг одинокая верба
* *
*
…в село над морем де такий глухий Едем
де яблук виплеканих крадена оскома
де просто йдем але здається що грядем
де вже біда але здається просто втома
де вже мовчання але ще здається плач
де вже не бачать нас а чути ще сміються
де чорні пси безсмертні стражі темних дач
про нашу смерть із давніх віршів дізнаються...
*
…в село над морем где глухой Эдем вдвоем
где яблок краденых оскомина осталась
где лишь идем а с виду кажется грядем
где ждет беда а с виду кажется усталость
где ждет молчанье но пока похоже плач
где нас не видно но еще вполсмеха слышно
где псы бессмертная охрана темных дач
о нашей смерти знают из стихов давнишних...
* *
*
Седы гривы зарниц,
а дорога — узлами…
Слышу клич: “Оглянись!”
