Тогда словами “вера”, “нация”
окрестный климат не дышал.
И жалкий страх не состояться нам
в счастливых буднях не мешал.
Но в алом было столько серого,
а то и черного... Зато
кто верил, кто-то даже веровал.
Но в эллины не лез никто.
Зачем, когда и так мы эллины.
И что нас может поберечь,
как то, в чем с детства мы уверены:
святая эллинская речь.
А вишь, как повернулось. Зычные
призывы взвились над толпой.
И где вы, эллиноязычные,
не совладавшие с собой?
Александр Ткаченко. Нет в жизни счастья? — “Фома”, 2009, № 10 (78).
Весьма нелегкий (но сколь же чистый и
И честно вывел в финале: “Но есть одна безусловная истина, о которой мы все стараемся поменьше думать, чтобы не расстраиваться и окончательно не утвердиться в мысли о том, что „нет в жизни счастья”: рано или поздно мы неизбежно обречены на потерю всех земных радостей, которые делали нас счастливыми в этом мире.
Гастрит с холециститом вынудят гурмана и обжору питаться несладкой овсяной кашкой на воде; ценитель любовных утех когда-нибудь с ужасом обнаружит, что больше к ним не способен; красавица, всю жизнь любовавшаяся на свое отражение в зеркале, увидит однажды, что ее красота ушла… Даже самых любимых людей мы в конце концов потеряем, как ни прискорбно это сознавать. Наконец, придет время, когда у нас вообще ничего не останется из того, что делало нас хотя бы чуть-чуть счастливыми в жизни. Да и сама эта наша земная жизнь подойдет тогда к концу. И вот здесь стоит, наверное, задуматься каждому: а смогу ли я оставаться счастливым или хотя бы надеяться на счастье в тот момент, когда смерть встанет совсем рядом и я буду чувствовать на себе ее холодное дыхание?”
Борис Херсонский: “Псалмы Давида отпустили меня на свободу”. Беседа с Михаилом Кордонским. — “Мория”, Одесса, 2008, № 10.
“До сих пор Стипендию Бродского получали достаточно известные и крупные поэты, как, скажем, Елена Шварц, Михаил Айзенберг, Тимур Кибиров… Хотя сейчас никто не знает никаких поэтов — ни крупных, ни мелких. Сегодняшнее отношение к поэзии превратило её в нечто узкоспециализированное. Никто теперь не может позволить себе быть профессиональным поэтом. <…> А вот в советские времена профессиональные поэты были. И некоторые из них были хорошие, но очень послушные поэты. И евреи в том числе. Они не очень богато жили — на уровне советского инженера или учителя. Советская власть заботилась о послушных советских поэтах. За маленькую книжку платили несколько тысяч вот тех полновесных советских рублей. Если ты выгоняешь одну маленькую книжку в год, ты выходишь на зарплату инженера или учителя. Давались путевки общества „Знание” на выступления по заводам — 10 рублей. Были бесплатные путевки в Дома творчества. Поэт мог выжить материально. Морально — это другой вопрос…
Кстати, Американская академия в Риме — это тот же дом творчества американских писателей в Италии. Это реальная территория с отелем, рестораном, всё там есть. На Западе это весьма распространенная организационная форма, подобные дома творчества есть в Швейцарии, Канаде, США —
