двери для въезда в подземный гараж особняка напротив. За рулем сидела женщина.
Лейтенант вышел на середину улицы и сделал знак рукой, предлагая поставить автомобиль напротив его машины. Ему сразу же подчинились.
Блейк, честно говоря, ожидал увидеть что-то совсем другое, хотя бы по возрасту. Вид хозяйки особняка показался ему почти студенческим, а не взрослым. Волосы гладко зачесаны назад и перехвачены в короткий чуть растопыренный хвостик. И в выражении лица еще что-то детское. Привлекательное, впрочем, лицо… чем-то напоминает девушек из поместий в романтических фильмах о прошлом веке.
— Да, это я, — подтвердила она, когда лейтенант назвал записанное у него в карточке имя.
Блейк тоже представился.
Женщина нерешительно посмотрела на дом, потом на лейтенанта, и ее светло-карие глаза без всяких слов передали приглашение войти. Хорошие глаза, и смотрят на него без напряжения и страха.
На улице не было ни души, и тени закрывали ее почти всю, от домов напротив.
— Можно и здесь переговорить, — сказал лейтенант. — Здесь приятно. — Он помолчал. — Хотя дело, которым мы занимаемся, не из самых приятных. Мы расследуем убийство. Имя Энтони Крайтон вам о чем- нибудь говорит?
— Совсем ни о чем не говорит.
Она мотнула головой и сзади закачался хвостик.
— Тогда имя — Генри Нордау?.. Это имя вам знакомо?
— Да.
Это «да» Блейк не услышал, а только понял по движению губ.
— Он ваш пациент, именно вы дали ему направление в хоспис?
Опять еле уловимое движение в ответ.
Что-то не так пошло у него с вопросами, и взгляд ее он уже не может поймать. Ну ладно, будь что будет!
— Ваш пациент Нордау совершенно здоров, вы дали умышленно ложное заключение! Зачем? Чтобы помочь ему пристрелить Крайтона?
— Кто такой Крайтон?
— Убийца его матери. Он обслуживал этот хоспис.
Женщина подняла на него глаза, и Блейк увидел в них что-то большее, чем удивление.
— Повторите.
Он повторил.
— Постойте, так значит…, — она облизнула губы, — так значит Генри не хотел умирать?
— Насколько я понимаю, он просто хотел отомстить убийце.
— О боже!.. — Она растерянно посмотрела на дом, потом снова на Блейка. — Но он же не знает, что это сегодня! У вас в машине есть телефон?! Это ближе, чем в доме, быстрее!
Лейтенант едва успел опередить ее, чтобы открыть переднюю дверку.
— Залезайте и берите трубку! Какой номер набрать?
Она продиктовала.
— Алло, вы меня слышите?! — она начала говорить прежде, чем на другом конце сняли трубку, и снова громко повторила: — Алло, алло! Говорит лечащий врач мистера Нордау! Да, вашего пациента. Надо срочно отменить вечернюю инъекцию, срочно отменить!
Лейтенант взял параллельный провод. С полминуты на другом конце молчали, потом женский голос ответил:
— Вы меня слушаете, доктор? Прикрепленная сестра уже ушла с работы, но я посмотрела в журнале записей, инъекция была сделана в девятнадцать ноль-ноль.
— Что это за инъекция, доктор? — Блейк повернул к ней голову. — Что с вами?… Эй, эй, что с вами?!
Блейк не спал всю ночь.
Он вернулся домой только во втором часу, потому что не мог уехать из клиники, пока не узнал, что состояние больной нормализовалось, что этот тяжелый стресс блокирован, и женщина, как ему сказали, теперь будет спать. Несколько суток. Сном, из которого ее не выпустят, пока приборы не скажут, что взбунтовавшийся мозг утих. После этого начнется обычная терапия. Но и тогда врачи не допустят к ней посторонних. Он может лишь звонить и узнавать, как идет лечение.
Страшная история… В таком состоянии он людей еще ни разу не видел. А когда, пробыв четыре часа в клинике, сел за руль своей машины, застыл как истукан, забыл, где газ, где тормоз. И сейчас не может отвлечь себя от увиденного, от того, как человек и его разум отказываются друг от друга.
Что в этом хосписе случилось? Он поднял с постели шефа, сам звонил в хоспис… Успокаивают, видите ли, тем, что все равно ничего до утра не произойдет… но что-то ведь уже произошло. И он допустил ошибку — это ясно, однако какую, не понимает сам. Совершенно идиотское положение. Время идет, скользит где-то рядом, и не подпускает к себе.
Блейк раз пять заваривал кофе, и так накачался, что к рассвету совсем потерял мысль о сне. В семь он залез в машину, чтобы ехать в хоспис и там на месте дожидаться доктора Митчелла… черт бы его побрал!
Все-таки он слишком рано выехал, и когда прибыл на место, в хосписе не было никого, кроме ночных сестер и дежурного врача, от которого он ничего не добился еще ночью по телефону. Надо ждать главного врача, Митчелла. Ну что ж, он будет ждать.
Лейтенант уселся в кресло в приемной и угрюмо уставился на развешанные на противоположной стене картинки, непонятные, и на одинаковый стиль — с выходящими из одной точки абстрактными красочными разводами. «Местное творчество, — злобно подумал он, — сами, небось, и намалевали».
Первой появилась секретарь Митчелла и, узнав кто он, предложила кофе. Блейк сначала отказался, но тут же передумал. И мелькнула правильная мысль, что злиться ему, собственно говоря, не на кого. Поумерить надо кипение.
Еще через полчаса приехали врачи, и Блейк пронаблюдал в окно, как они движутся к входу деловой энергичной стайкой.
Из Монреаля Митчелл мог прилететь двумя рейсами, с часовым между ними интервалом. Конечно, можно было связаться с аэрослужбами и выяснить, каким именно он летит, но что этим изменишь…
Потом позвонил Макс, узнать, что там нового и не нужно ли ему приехать. Уже вполне успокоившийся Блейк сказал, что не нужно, и, положив трубку, увидел въехавший в ворота шевроле. Секретарь тоже заметила машину.
— Вот и доктор Митчелл, господин лейтенант. Он почти и не задержался.
— Угу, — Блейк увидел выходящего из машины доктора и стройную темненькую медсестру, которая подошла к автомобилю.
С третьего этажа хорошо были видны лица в профиль. Девушка что-то говорила… доктор слушал… Вот он поправил очки, и теперь оба смотрят друг на друга.
— Кто эта девушка?
Секретарь посмотрела вниз.
— Кэти, прикрепленная сестра мистера Нордау, делом которого вы вчера интересовались.
— Вот как? У вас, конечно, есть внутренняя связь?
— Да, конечно.
— Передайте ей, чтобы она не покидала своего рабочего места, пока я не переговорю с доктором Митчеллом.
Секретарь удивленно посмотрела на лейтенанта, и кажется хотела возразить, но, встретив его взгляд, согласно кивнула.
Еще через две минуты в дверях появился сам доктор.
Блейк поздоровался и хотел напомнить, кто он такой, но цепкий взгляд Митчелла щелкнул по его лицу как фотообъектив:
— Да, да, лейтенант, я вас узнал, — он открыл дверь в свой кабинет, — пожалуйста, входите.
