полгода назад, когда у нас стали расти обороты. Хозяин его приютил на время и не брал за жилье денег.
— Так, так.
— Ну вот, я сделал все звонки и просто сидел здесь, ожидая Джона, а он не появлялся. Тогда я вечером решил сам к нему зайти. В дом к хозяину.
— И там никого не оказалось?
— Именно так, сэр. И сегодня утром, когда я зашел туда перед работой. Дверь заперта, и на звонки никакого ответа.
— Действительно странно. У них с хозяином были нормальные отношения? Не случались недоразумения или ссоры?
— Хозяин был не из тех людей, с которыми это возможно, сэр.
— Что, очень жесткий?
Человек потянулся к банке.
— Это, наверно, то самое слово. Но у меня не было с ним проблем за эти два года. Я делал свою работу как положено. И у Джона, по-моему, тоже.
— Я от вас позвоню в управление, — сказал лейтенант, — а вы пока напишите мне адреса тех лавок, где вчера утром побывали.
Он набрал телефон своего отдела и приказал группе выехать на осмотр дома Крайтона, а по дороге заскочить сюда за ним.
Дом был действительно довольно большой, в десяти минутах езды от центра города.
Блейк приказал опечатать личные и деловые бумаги, если таковые найдутся, и тщательно проверить все помещения, подвал, чердак, осмотреть участок. Работы — на час-полтора.
Сам он стал не спеша переходить из комнаты в комнату, стараясь угадать, которую именно занимает Роббинс. Через несколько минут он толкнул очередную дверь и сразу понял, что это то, что нужно.
Бросался в глаза другой быт. Пошловатый и пестрый. Какие-то дурацкие цветные фотографии на стенках — от Мадонны до черт знает кого. Неаккуратно все, разбросано.
Он, всматриваясь, задержался на пороге. Хм, пожалуй, не просто неаккуратно. Похоже, что здесь были сборы.
Блейк осторожно обошел комнату и открыл дверцы стенного шкафа. Вешалки большей частью оказались пусты, на прочих висело какое-то барахло: три сильно ношенные рубахи, штаны какие-то рваные, зимняя поролоновая куртка.
Он проверил карманы… пустые, конечно.
И в ящиках то же самое — остатки хлама.
Лейтенант вышел из комнаты и поднялся на второй этаж. Здесь, кстати, был телефон.
Он связался с дежурным по управлению.
— Объявите розыск на Джона Роббинса. Нет, никаких «вооружен и опасен» не надо. Пусть проверят в аэропорту, не улетал ли этот голубь, вероятнее всего вчера днем или вечером. И запросите у ФБР по нему все данные… Макс не возвращался? Ладно, мы будем минут через сорок.
— Патрон, — обратился к нему один из сотрудников, — судя по всему, этот Крайтон не хранил личных записей или переписки. В его рабочем столе только копии платежей и финансовых документов.
— Хорошо, ребята, ищите дальше.
— А что мы ищем?
— А черт его знает.
Блейк спустился на первый этаж и вышел наружу. Работавший на осмотре участка полицейский посмотрел на него и отрицательно качнул головой.
Ладно, пусть с полчаса еще повозятся.
Он снова вернулся в комнату Роббинса и минут десять разглядывал ее от стен с фотографиями до пола.
— Патрон, вы здесь? Спуститесь, пожалуйста, в подвал.
— Что там?
— Может быть и ничего особенного, но вы лучше взгляните.
Он прошел вслед за сотрудником и оказался в просторном нижнем помещении с длинными узкими фрамугами на уровне земли по всему периметру.
— Вон там в углу — вентиляционная решетка.
— Вижу.
Они подошли ближе.
— По идее, она должна быть вмонтирована в стену, но на самом деле легко снимается. Смотрите, — полицейский легко потянул на себя решетку, и она оказалась в его руках. — Видите, там внутри даже маленькие пазики. Я подумал, с какой стати?
Блейк заглянул внутрь. Пустая закругляющаяся у края бетонная полость была совсем чистой.
— И ни пылинки в этом месте, патрон.
— Спасибо, молодец, ставь решетку на место.
— Тайник, патрон?
Блейк задумчиво кивнул головой:
— Скажи ребятам, пусть грузятся, едем домой.
Следовало, как он и обещал, доложиться начальству, и Блейк направился в кабинет к шефу, суммируя в голове короткий доклад.
Но короткого не получилось. Блейк просидел в кабинете больше часа, потому что разговор переключился на общие проблемы работы управления и шеф попросил его советов в плохо понятных ему мелочах, привычных для Блейка, который после стольких лет знал все дела и людей насквозь. Вообще ему показалось, что этот человек невольно удерживает его рядом. Как будто не хочет остаться один.
— А ведь вы про бросание курить обещали, — напомнил тот, когда лейтенант уже начал вставать. — Научите?
— Ах да… Это очень просто. — Он снова устроился в кресле. — Что главное в желании курить?
— Что?
— Желание почувствовать себя курящим. Именно это, а вовсе не потребность в никотине, от которого очень легко отвыкнуть. И бросая курить, человек срывается и закуривает снова, как раз потому, что начинает нервничать, когда не может этого сделать в привычных ситуациях.
— Интересно, интересно!
— Так вот, чтобы эти ситуации преодолеть, надо сначала научиться этому преодолению. А как?
— Как? — шеф с любопытной миной придвинул поближе кресло.
— Как все на свете — тренировкой. Сперва вы бросаете курить ровно на одну неделю. Без всякого самообмана: на восьмой день вы обязательно закуриваете, и мысль об этом дает вам силу удерживаться в предыдущие дни. Потом курите себе спокойно, пока не решаете, что все-таки необходимо окончательно бросить. И вот тут-то вы бросаете по-настоящему, а предыдущий опыт позволяет вам успешно это сделать.
— И вы именно так бросили курить?
— И Макс тоже, и еще двое сотрудников.
— Тогда я с завтрашнего дня и попробую.
— А лучше с понедельника.
— Точно! — сразу согласился шеф. — С понедельника намного лучше.
«Интересно, — подумал Блейк уже у себя в кабинете, — убийца тоже решил начать с понедельника. Это случайно, или такая привычка?»
Макс появился в конце рабочего дня, и выглядел очень довольным. Значит успел как следует перекусить по дороге.
