вытаскивали свои баркасы, в двух сотнях ярдах от замка. Мертвое тело было прикрыто грубой мешочной холстиной.
На этот раз, помимо полицейских, приехал и пожилой медэксперт. Именно он медленно отвернул прикрывавшую мертвеца материю и отодвинулся назад, давая возможность рассмотреть погибшего.
Первое, что бросилось мне в глаза, — темно-синяя морская роба и выступающая на груди тельняшка. Потом я без труда рассмотрел лицо.
Вероятнее всего, погибшему было около пятидесяти. Кожа на лице смуглая, прорезанная длинными морщинами по щекам, как это часто бывает у людей тяжелого физического труда, проведших за ним всю жизнь. Темные густые волосы, сильно вьющиеся. Даже сейчас, мокрые, облепившие голову, они сохранили волнистые линии. Тоже темные с пробивающейся сединой усы и бородка сходились с баками — очень распространенный фасон среди матросов торгового флота. Продолговатый нос с горбинкой. Выпуклый лоб с сильно выступающими надбровными дугами. Черты лица резкие, если так можно выразиться, мефистофельского типа. И сам этот моряк был явно из людей не слабых. Среднего роста, но с очень сильно развитой грудной клеткой, и кисти рук выглядели тяжелыми и непропорционально большими. Я тут же обратил внимание на несколько странную татуировку на левой руке. Она изображала кинжал, обвитый шипастой розовой веткой.
— Вы вполне оценили рисунок, мсье? — указывая Пэро на татуировку, прервал молчание лейтенант.
— Конечно. Он говорит о том, что погибший в своей жизни проводил время не только в море, но и в тюрьме. И, судя по количеству шипов, это заняло у него четыре года. Я не ошибся?
— Нет, у меня получилось столько же.
Кагерли кивнул медэксперту, приглашая его к осмотру.
Мы отошли на несколько шагов назад и молча стали ждать первых результатов осмотра.
Они последовали уже через несколько минут.
Никаких серьезных травм, кроме мелких ссадин на трупе не оказалось. Это обстоятельство, а также большое количество воды в легких погибшего, позволяло заключить, что он не был умерщвлен заранее, а затем сброшен в воду, что нередко встречается в полицейской практике. Смерть наступила именно в морской воде. И произошло это примерно сутки назад, то есть вчерашним днем или утром.
— Могу от себя добавить, — обращаясь к нам с Пэро, сказал Кагерли, — что в полицейское управление в Саутпорте этот парень раньше не попадал, иначе я бы запомнил его физиономию.
Никто из стоявших поодаль рыбаков тоже не опознал утопленника.
Лейтенант поглядел на замок:
— Поскольку труп найден слишком близко, неплохо бы пригласить взглянуть на него Каспера и Уиттона. Они очень многих знают и здесь в округе, и в Саутпорте.
Вскоре, сопровождаемые посланным за ними полицейским, вдали обозначились две хорошо знакомые фигуры, и, случайно взглянув на лейтенанта, я понял его чувство неловкости перед людьми, на которых и так уже обрушился шквал страшных событий.
— Как говорит пословица, беда не приходит одна? — приблизившись, проговорил Уиттон. — Здравствуйте, господа, что еще у нас стряслось?
К моему удивлению в нем не чувствовалось ни растерянности, ни подавленности, как по всем понятиям должно бы быть с человеком, потерявшим племянника и брата, да еще при столь странных и трагических обстоятельствах. Напротив же, Каспер выглядел очень траурно и понуро. Он стоял с опущенной головой, ни на кого не глядя, что придавало его высокой сутулой фигуре болезненное выражение. Я заметил синие тени у него под глазами и ту красноватость век, какая бывает у людей всю ночь не спавших.
Лейтенант коротко объяснил, в чем дело, и попросил приглядеться к утопленнику.
Уиттон некоторое время внимательно его разглядывал, потом категорически заявил, что никогда этого человека раньше не видел. Каспер бросил на покойного короткий взгляд и отрицательно мотнул головой. Мне даже показалось, что он и не попытался как следует разглядеть лицо погибшего.
— Можем мы еще быть чем-то полезны? — спросил Уиттон.
— Если позволите, окажите нам с Дастингсом маленькую услугу, — неожиданно для меня произнес Пэро. — Мы бы хотели осмотреть ту площадку для отдыха, на краю обрыва.
— Пожалуйста, мсье, — Уиттон сделал приглашающее движение рукой, — пойдемте с нами.
Признаться, я не сумел найти никаких объяснений внезапному желанию моего друга и, когда мы оказались на месте, почувствовал себя довольно глупо.
С полминуты, щурясь на солнце, Пэро водил из стороны в сторону головой, потом, повернувшись к Касперу, попросил:
— Покажите, мой друг, где именно сидела позавчера мисс Бакли.
— Извольте, сэр.
Каспер взял стоявшее рядом просторное белое кресло из легкого дерева, сделал несколько шагов и поставил его примерно посередине площадки. Спинка кресла смотрела на нас и на кухонное окно за нашей спиной.
Пэро что-то не понравилось. Он снова, сощурившись, поводил головой вокруг.
— А в котором часу на площадку приходит тень? — спросил он, посмотрев и на слугу, и на Уиттона.
— Примерно в половине четвертого, — ответил Мэтью, и Каспер согласно кивнул головой.
— Ну а мисс Бакли появилась здесь в начале третьего, не так ли? То есть в то время, когда солнце во всю светило?
— Так, сэр, — покорно ответил слуга, по-видимому, не очень пытаясь понять к чему все это.
— Вряд ли девушка сидела здесь прямо под открытым солнцем, а Каспер?
— Конечно, нет, сэр. У нее был большой зонтик. Очень красивый, под цвет платья. Она очень элегантная девушка, сэр.
— Да, я успел заметить. А не найдется ли у вас поблизости какого-нибудь зонта?
— Только от дождя, сэр.
— Ничего, сойдет.
Каспер все с тем же послушным безразличием направился к боковой двери, а еще через несколько секунд появился с большим темно-серым зонтом в руках.
Почему-то этот незамысловатый предмет вызвал у Пэро прилив хорошего настроения.
— Будьте так любезны, Дастингс, — обратился он ко мне, — сядьте в то кресло на минуту.
Я выполнил эту просьбу и тут же услышал сзади рассуждения моего друга:
— Если я ничего не путаю, солнце в своем движении переходит с этой стороны замка на другую. Поэтому в середине дня его лучи идут уже со стороны крыши замка, то есть в затылок Дастингсу?
— Совершенно верно, мсье, — подтвердил Мэтью Уиттон.
Пэро быстро приблизился и, сунув мне в руку конец открытого зонтика, отошел назад.
— Представьте себе, мой друг, что горячие солнечные лучи бьют вам прямо в затылок, попробуйте защититься от них зонтом. А вы, Каспер, пожалуйста, пройдите в кухонное помещение.
Я немного наклонил зонт назад, и его края сами зацепились за верхушку высокой спинки кресла. Получился очень удобный навес.
— Отлично, mon ami, отлично! — Еще больше обрадовался Пэро. — Каспер! Встаньте так, как если бы вы чистили тот самый серебряный сервиз. Что вы видите в окно Каспер?
— Ничего, сэр, — раздался из дома приглушенный голос слуги, — я стою к окну спиной.
— Повернитесь и посмотрите.
— Вижу капитана Дастингса в кресле, сэр.
— Хорошо, займите прежнее положение.
Я услышал быстрые шаги моего друга.
— Аккуратно, так чтобы не сдвинуть зонтик, встаньте из кресла, mon ami, и отойдите на десять шагов за угол.
— А теперь посмотрите снова, Каспер! — скомандовал Пэро, как только я выполнил его указание. — Что вы видите?
