расходящейся вверх конусовидной формы. Но это не все. В семь часов я назначаю общий сбор в замке. Пусть туда доставят и Джеральда Холборна, и Каспера. А вам, лейтенант, надо уведомить доктора и мисс Бету о необходимости явиться в замок к семи. И еще одно, друзья: возьмите оба с собой оружие, оно может понадобиться. А теперь, — Пэро посмотрел на каждого из нас, — мне надо несколько часов погулять одному и поразмышлять. Ждите меня ближе к шести, Дастингс.
Мы с лейтенантом остались вдвоем, и он тут же предложил мне кофе. Было ясно, что мы оба переполнены вопросами, и тот узел, который собирается сегодня разрубить Пэро, представляется нам не менее загадочным, чем самые страшные морские узлы для новичка на флоте.
Полицейский принес нам горячий кофе в больших керамических чашках.
— А вы уверены, что ваш знаменитый друг и на этот раз сумеет оказаться на высоте? — пододвигая мне сахарницу, осторожно спросил Кагерли. — Понятно, я самого высокого мнения о его таланте, но столь головоломной задачи я не встречал не только в своей, но и вообще в известной по литературе полицейской практике. Что можно сделать за эти оставшиеся часы, ведь никакой новой информации уже не поступит? Во всяком случае, насколько я понял, мсье Пэро на это не надеется. Тогда на что?
— Только на свои серые клеточки, лейтенант.
— Другими словами, вы хотите сказать, мы знаем все то же самое и в принципе сами способны решить эту почти фантастическую задачу?
— И Пэро всегда так говорит в подобных случаях.
— О боже, я начинаю чувствовать себя неполноценным человеком. Можно только радоваться, что мои подчиненные этого не знают.
Выражение грусти появилось на его лице.
— Не принимайте это так близко к сердцу, лейтенант, — посоветовал я, — такие же ощущения и меня преследовали поначалу, да и сейчас они иногда меня посещают, хотя не в такой острой форме. На свете должны быть гении. Кто-то придумывает двигатель внутреннего сгорание, обнаруживает рентгеновские лучи, создает теорию относительности. Мы не умеем этого и не страдаем от такого недостатка. И к нашему другу Пэро мы должны относиться также — как к гению криминальных расследований, с которым бессмысленно тягаться. Природа дала ему больше, чем нам.
Кагерли понравилась эта мысль.
— Хе… вы правы, капитан, мне как-то не приходило в голову так посмотреть на вещи. Тогда и задача у нас другая: помогать нашими небольшими силами тем, кто делает большие дела. И если не жалеть своих сил, то, пожалуй, в конце жизни и не пожалеешь ни о чем. Неправда ли? — лейтенант довольно взглянул на меня, но тут же озадаченно потер переносицу. — Черт возьми, однако я именно так всегда и поступал.
Легко давать советы другим, но самому им следовать не очень просто. Стрелки моих часов еще только приближались к четырем, когда я уже находился дома.
Заняться в ближайшие два часа было решительно нечем, и незаметно во мне стал разгораться честолюбивый состязательный огонек. «А что если и я, напрягая собственные серые клеточки, смогу разрешить эту самую задачу? Чем, в конце концов, они у меня хуже? — подстрекающе шептал мне внутренний голос. — Надо только изо всех сил сосредоточиться. Надо еще раз все продумать. Ведь мне известно отнюдь не меньше, чем Пэро. А может быть, даже больше».
— Стоп! — от неожиданности произнес я вслух. — Откуда эта странная мысль?
И тут же огненная молния пронеслась у меня в голове. Сначала я почувствовал ее и только потом понял — чего не знает Пэро, но знаю я!
Лодка! «Спаситель»!
Три человека в ней — сэр Джон, Джеральд и Уиттон. Законные наследники замка и состояния Холборнов. И всем им суждено было погибнуть в том якобы несчастном происшествии, когда сквозь сломанное дно вдруг хлынула вода. Кто мог это подстроить? Единственный связанный с ними человек: Каспер!
От волнения я выскочил из кресла и почти побежал к калитке, чтобы посмотреть, не видно ли возвращающегося Пэро. На улице не было ни души, и я заставил взять себя в руки: он и не собирался возвращаться так рано.
Мысль, тем временем, продолжала работу, и отдельные эпизоды складывались в уже отчетливую картину.
Да, те трое в лодке, поочередные наследники замка и капитала, должны были погибнуть. Но кто смог бы тогда занять это место? Только Майкл Холборн.
Итак, Майкл Холборн и Каспер находились в преступном сговоре с самого начала. И именно они убили старого лорда Чарльза, а затем Каспер помог своему хозяину бежать. Именно так с первой минуты все было задумано. Затем, в скором времени, Каспер должен был осуществить убийство всех прочих наследников, и это был одновременно остроумный и очень надежный план, потому что все трое любили в те годы морские прогулки и часто это делали вместе. Однако Майкл Холборн не мог самолично претендовать на наследство. Объявись он в Англии, первое, что с ним сделали бы — упрятали за решетку.
Поэтому преступники придумали новое не менее оригинальное продолжение этой истории. Любой появившийся на свет ребенок сбежавшего Холборна становился единственным и законным наследником, в особенности, если можно было разыграть смерть самого Майкла, как это и намечалось. Дело, следовательно, упиралось лишь в сообщницу-жену и даже чужого младенца, которого можно выдать за наследника и через мать оформить над ним опеку. А Каспер? Каспер получал заранее обусловленную плату за свою помощь, и надо думать — плату немалую.
Я чуть-чуть передохнул, радостно ощущая, как одно за другое цепляются четкие логические звенья.
Тем не менее, блестящий план провалился по случайности, которую невозможно было предвидеть: брату Роббинса приспичило выйти в море, в то время, когда ни один рыбак этого не делал. Планы на быструю победу рухнули — переживший шок сэр Джон возненавидел море и даже перенес свои апартаменты в те комнаты, откуда моря не было видно.
Да, эти планы рухнули, но общий замысел никуда не делся. И вряд ли могло быть иначе: преступникам некуда было отступать, в особенности Майклу Холборну.
Преступники любят собственные схемы. Это общеизвестно. И наступило время терпения и подготовки. Наверное, очень тягостное для них, но позволявшее рассчитывать на верный успех.
Был найден способный и не обремененный морально молодой человек — Энди Конерс. Его отправили на год в Буэнос-Айрес, где он учил язык и, выражаясь по-военному, знакомился с местностью и имитировал бедную жизнь со старым отцом, для которого и была в конце концов сооружена фиктивная могила.
Этот Конерс, что называется, оказался на крючке. Он должен был вести игру до конца, то есть получить наследство и отдать его основную часть Майклу Холборну. Возможно, у того была задумана и вторая часть спектакля, когда со сцены должен был исчезнуть и сам Харди-Конерс. Однако сначала нужно было убить сэра Джона и Джеральда Холборна. Наверное, схожая участь готовилась потом и для Мэтью Уиттона.
Смерть сэра Джона теперь получала простое объяснение: Касперу было очень легко сделать все заранее, до выстрела в парке. Ухаживая за хозяином и многократно появляясь в его комнатах, он мог без труда и риска подлить кофеин в лекарство, которое тот регулярно пил. Остатки кофеина он подсунул Джеральду, который среди множества склянок с масляными красками, растворителями и прочей художественной дрянью, конечно, не обратил внимания на еще одну.
По убийству Джеральда Каспер имел прочное алиби, а случись непредвиденное, должен был просто сбежать, что он и попытался, в конце концов, сделать. И если бы здесь вдруг не оказался Эркюль Пэро, вряд ли бы полиция успела принять своевременные меры для его поимки.
Злодеям опять не повезло. Джеральд подарил Стиву копию своего костюма, и ничего не подозревавший Каспер выстрелил в затылок другому человеку.
Я еще раз немного передохнул и опять сосредоточился, чтобы довести рассуждения до финала.
Знал ли Харди-Конерс, что Каспер его сообщник? Вряд ли. Скорее, слуга тайно контролировал его и отсылал сообщения о ходе дел своему хозяину. Отсюда и слова наблюдательного молодого человека о том,
