К полудню эксперименты были закончены. Ольга выжидательно посмотрела на Гека.
— Спасибо, — сказал он, — дальше я разберусь сам. А к вам просьба, сходите, пожалуйста, к Рите, проводите в столовую и побудьте с ней, пока она не позавтракает. Потом обе зайдите ко мне.
Он тут же включил общую связь и дважды объявил в микрофон: «Боргу, Гриневу и Гардману приказываю в течение часа быть вместе в кабинете у Борга».
Гек начал с кирийцев, последовательно сравнивая прежние и новые данные… Понемногу стало приходить разочарование. Кажется, работа была проделана зря — результаты полностью совпадали. А ведь были у него слабые надежды, что с кирийцами все не так.
Он перешел к нивсам, просмотрел очередные колонки цифр и сначала подумал, что перепутал страницы… та ли это запись? Тот ли эксперимент?
Все правильно, это его собственная рука… Неужели успех? Не подвела интуиция!
Он еще не понимал смысла новых цифр, просто смотрел на их столбики, сравнивая со старыми, но видел — цифры другие, совершенно другие.
— Мы в столовой, — раздался по селектору голос Ольги.
— Приятного аппетита, — машинально ответил Гек, охваченный единственным желанием — поскорее узнать, что кроется за маленькими знаками.
Вскоре все встало на свои места. Остались мелочи — арестовать убийцу. Хоть это — не прямо сразу. Это после визита к Ренвуду. Все еще впереди, но за какие нити нужно тянуть, распутывая клубок, он знал уже сейчас. Потому что знал главное — нивсы не уходящая вырождающаяся раса, а молодая перспективная цивилизация… Так-то вот, любезные кирийцы! Именно этого вы больше всего и боялись, именно это и старались всеми силами скрыть! И скрыли бы, если б не цепочка случайных обстоятельств там, на Земле, где главную роль сыграла воля одной хрупкой женщины и безволие начальника-приспособленца.
Итак, с того момента, как ничего не подозревавший Шацкий рассказал Ренвуду о задуманных экспериментах, кирийцы повели за ним тщательное наблюдение, пытались контролировать каждый шаг. Это значит, что о своих соседях и подлинном состоянии их цивилизации они знали давно, задолго до Шацкого и его исследований. И убийство ученого было задумано сразу, на тот случай, если и в самом деле он приблизится к открытию тайны. Точнее, главной тайны, потому что тайной остается и то, откуда кирийцам стало известно, что нивсы — восходящая сильная раса. Непонятна и случившаяся с ними внутренняя катастрофа — ведь были города, техника, культура, были, как теперь оказывается, и силы для движения вперед.
В дверях показались обе девушки.
— Я все сделала, как вы просили, — сказала Ольга, — теперь я свободна?
— Да, спасибо. А ты, Рита, устраивайся в кресле поудобней.
Ее лицо чуть припухло от долгого сна, но румянец горел во все щеки.
— Выглядишь ты совсем неплохо, а настроение как? — спросил Гек.
— Ой, ты знаешь, я так себя чувствую, как будто все это мне только приснилось.
— А не приснилось тебе, кто нападал?
— Нет, но я все время об этом думаю, и порой мне кажется, что я совсем близко.
— За десять минут до того, как был обнаружен труп Шацкого, ты спустилась в нижний холл, зачем?
Вопрос застал ее врасплох. Она не смогла ответить сразу, и чем дольше молчала, тем больше теряла контроль над собой… Время шло.
— Гек, но это же не относится к делу! — наконец почти истерически выкрикнула она.
— Что относится, а что нет, буду я решать.
Румянец на ее щеках сменили красные блуждающие пятна, на лбу появилась испарина. Рита приложила ладони к щекам, потом вытерла лоб.
— Гек, но я ведь тоже хочу жить. Почему этой кукле можно, а мне нельзя? Ну что, это такое страшное преступление — помочь несчастным кирийцам немножко больше, чем по программе? — Она жалостно, как нашкодивший пес, заглянула ему в глаза. — Гекочка, ну что ты молчишь?
— Я пока еще ничего не понимаю. И ты из меня слезу не дави, а рассказывай толком.
Постепенно выяснилось, что одним все, а ей ничего! А жизнь идет, молодость, как дым. Да! Уже по утрам морщинки разглаживать нужно. Ну почему надо быть последней?… В общем, Тину потребовалось срочно передать информацию для Ренвуда, контрабандную, за плату. Конечно, так, чтобы Борг не узнал. Борг в конце дня всегда неотрывно сидит в своем кабинете. Решили, что Тин выскочит минут за пятнадцать до выхода Шацкого со станции, Рита оставит поле открытым, потом закроет за Шацким, откроет Максу и снова подождет пока вслед ему, возвращаясь, не проскочит Тин. Тогда все было бы шито-крыто — показание счетчика строго совпало бы с графиком официальных входов-выходов со станции. По времени у них все было хорошо рассчитано. Слетать туда-обратно — два раза по пятнадцать минут — и пять минут у Ренвуда. Станция была бы без защиты в общей сложности совсем немного. И от кого здесь защищаться-то, от жаб?
В назначенное время она сняла поле, но никто не вылетел. На обзорном экране она видела, что все флайеры кроме того, на котором отправился Макс, на месте. Время шло. Она стала волноваться и решила, на всякий случай, сбегать вниз, а там!.. Она так испугалась, что пулей полетела к себе наверх. На лестнице столкнулась с Тином. Они поднялись к ней и сидели, не высовываясь, решили — пусть лучше Макс поднимет шум, наткнувшись на труп, иначе пришлось бы объяснять, почему они оказались в нижнем холле. Боялись, что догадаются об их контрабандных делишках.
— Как ты определила, что Шацкий уже мертв, а не без сознания просто?
— Гек, я в этой медицине не разбираюсь, но как я увидела, сразу поняла, что никакая помощь ничего не сделает, мертвых не перепутаешь.
Минуты две он сидел молча, не глядя на девушку.
— Тебе придется еще побыть в своем номере. Пойдем, я провожу.
— А долго мне там сидеть?
— До вечера.
— Почему до вечера?
— Потому что к этому времени я закончу дело.
Гек даже не увидел, а почувствовал, как в тот же миг Рита стремительно окинула его взглядом. Не имей он прекрасной реакции, просто не обратил бы внимания.
В коридоре они встретили Гардмана. Рита прошла мимо, не посмотрев в его сторону.
— Поднимитесь, пожалуйста, в лабораторию, Тин, — сказал ему Гек, — я сейчас туда приду.
Как только он вернулся и сел на свое место, Гардман сразу же заговорил:
— Я понял, что Рита вам все рассказала. Не буду ничего отрицать. И оправдываться тоже не буду. Да, сотрудничал с Ренвудом. Дело, конечно, не очень достойное, тем более, что вы не все знаете, это мой грех не единственный.
— Какой же за вами еще?
— Когда я должен был отправиться на Кири-2 за пробами, ну, для этих неоконченных исследований Шацкого по нивсам, Ренвуд попросил меня взять его с помощником с собой. Говорил, что для них это единственная в жизни возможность побывать в космосе, увидеть соседнюю планету. В аппарате места достаточно… Понимаю, что это очень грубое нарушение действующих инструкций, но отказывать я не стал.
— Когда вы брали спино-мозговую жидкость у нивсов, Ренвуд или второй кириец помогали вам?
Гардман удивленно поднял брови.
— Странно, что вы спрашиваете именно об этом. Да они буквально умоляли меня разрешить им самим это сделать. Я дал снотворное, шприц, и даже из аппарата не вылезал.
— И ничего подозрительного не заметили в их поведении?
— Нет… пожалуй. А вот планета произвела на них огромное впечатление. Это чувствовалось. Всю дорогу назад они не проронили ни слова.
— Вернемся к трупу. Зачем вам вообще нужно было в этот день покидать станцию тайком, если на следующий день у вас был плановый выход, разве нельзя было подождать?
