-Да брось ты! – махнула Татьяна на меня рукой. – Ты просто придумала себе веру, чтобы, пугая мужика Богом, удержать его у своей юбки.
Я настолько была ошарашена таким высказыванием, что не знала, что ответить.
-Вот, вот! – захихикала Петрова. – Тебе то и сказать нечего. Ты не веришь в Бога! Ты просто этой сказкой прикрываешься. А раз так, ты лгунья! Вруха ты! Моя мать меня достала, навязывая своего Бога! Она хочет меня заставить делать то, что она хочет и пугает Богом! Ты делаешь то же самое со своим мужем. Хотя знаешь, что Бога нет!
-Таня, замолчи! Не говори хулу на Бога! – попробовала я остановить Петрову.
-Да ладно! Плевала я на Него! Тьфу!
Татьяна расходилась всё больше и больше.
Я встала, чтобы уйти. Она это поняла, со шкафчика схватила небольшую иконку, принесённую её мамой. Эта иконка имела свою чудесную историю, и Ирина Петровна принесла её в дом дочери, чтобы помочь Татьяне, но Татьяна не оценила этого. В порыве злости она стала иконой бить по краю стола, стараясь сломать тонкую деревянную основу.
Я кинулась к Петровой, пытаясь остановить, но… дерево хрустнуло. Татьяна отмахнувшись, сильно ударила меня по лицу. Скорее всего, ударила она нечаянно, но посмотрела на меня с торжеством во взгляде.
-Получила? – спросила она, немного успокоившись.
Я не стала ничего отвечать, и быстро пошла к входной двери. Схватив пальто и сумку, я открыла дверь и выскочила вон.
Уже на улице меня догнала Воскобойникова.
-Кать, прости. Она ударила тебя нечаянно, - как-то неуверенно стала говорить Маринка.
Я остановилась, повернулась лицом к ней и тихо, но зло проговорила:
-Если ещё хоть раз ты напомнишь мне о Петровой хоть словом, я с тобой прекращу любое общение. Любое!
-Кать.
-Любое! Поняла?!
***
Прошло три месяца. Я не общалась с Петровой. С Воскобойниковой мы частенько говорили по телефону, но стоило ей только упомянуть имя Татьяны, я тут же вешала трубку.
Постепенно Маринка перестала напоминать о нашей общей знакомой. Всё, что касалось Татьяны, превратилось в запретную тему. Я не хотела ни слушать о ней, ни говорить, и Воскобойниковой пришлось с этим считаться.
Однажды, Воскобойникова пригласила меня вместе с семьёй на празднование Рождества.
Мы приехали к ней, нарядные и весёлые, но в квартире уже были Татьяна и Юрий Петрович. Татьяна опять очень хорошо выглядела и казалась счастливой.
Как позже объяснила мне Воскобойникова, Петрова считала, что в присутствии Андрея и Ксении я не буду ей выказывать свою обиду и буду вынуждена примириться, но то, что Марина с Татьяной пытались мной манипулировать, только разозлило меня и, даже не раздевшись, я пошла вон из квартиры Воскобойниковой, потянув за собой Андрея и Ксению.
Перед походом в гости я долго уламывала дочку, чтобы она пошла с нами. Ксения согласилась не сразу и теперь была очень удивлена, что мы уходим, даже не успев попрощаться с хозяевами.
-Мам, ты ушла из-за Петровой? – спросила она, когда мы вышли из подъезда.
-Да.
-Но может зря?
-Простите меня, - попросила я прощенье у мужа и дочки. – Мне не хочется общаться с Танькой. Тем более, неприятно, что каждый раз наше общение начинается с обмана.
-То есть? – удивленно приподнял брови Андрей.
-Да так! Не важно. Простите, что испортила вам настроение.
-Только не мне! – затрясла головой Ксюша.
-А давайте пойдем в кафе или ресторан, а потом домой, - заговорщицки предложила я, беря под руки Ксюху и Андрея.
-Давайте! – подпрыгнула на месте Ксения.
Мы отлично провели тот вечер.
***
Примерно через неделю ко мне позвонила Воскобойникова:
-Алло, Катя?
-Да, - ответила я бесцветным голосом.
-Здравствуй.
-Привет.
