Многие ли из тех трёх тысяч зевак верят, что увидят смельчаков ещё раз?
— Нужно сделать крюк небольшой, чтобы заехать на Завод, — сказал Шрайк Латышевскому перед отправкой, — километров тридцать лишних будет всего, мы и так недалеко от него проедем.
— Зачем? — покрутил седой ус инженер.
— Отдать копию контракта той, ради которой я в это влез.
— Понимаю. Не проблема — мы там будем ближе к обеду, к тому же стоит провести лишнюю проверку — мы в сумме накатали на этой малютке километров пятьдесят, посмотрим, всё ли в порядке будет после ста двадцати при полной загрузке.
Вездеход честно делал добрых двадцать пять километров в час — водитель ещё не рисковал запускать двигатель на максимуме — и пока что путешествие выглядело прогулкой. Волкари не рискнут напасть на рычащее чудовище, разбойников отпугнут пулемёты, а алчущие в край вечного снега не ходоки.
Большинство людей в кузове просто дремали, попрятав лица в воротниках меховых курток, только Михаил, Петруха и Сергей дежурили у пулемётов, зорко обозревая окрестности. Слепнев находился в кабине вместе с водителем, выполняя роль штурмана. А остальным пока можно и отдохнуть, хотя грохот, с которым транспорт полз через сугробы, с нормальным сном несовместим.
Макс украдкой глянул на Ольгу-Рысь. Хороша, нет спору. Закрыла глаза, положив голову на плечо Пустыннику, ни дать ни взять спящий ангел. Не знай наёмник о её художествах — в других обстоятельствах легко поддался бы чарам. Знать бы ещё, что у неё на уме… И обязательно нужно предупредить Ворона о том, какая же она коварная дрянь, как только выпадет удобный момент.
И конечно, не расслабляться. Вряд ли она будет активно действовать до того, как экспедиция доберётся до места, но начать потихоньку убирать членов группы может уже сейчас, подстраивая «несчастные случаи», если выдастся возможность.
Наёмник вздохнул. С учётом такого «довеска» идея взять Пустынника уже не казалась слишком хорошей: вместе со специалистом по противостоянию внешним опасностям группа получила внутреннего врага. Хуже всего, что если поведение Ольги ещё можно было просчитать, то сам Пустынник — тёмная лошадка. Превосходная репутация человека слова вполне могла быть результатом того, что сталкер раньше просто не умел лгать. Насколько изменила его встреча с бандиткой — вопрос без ответа.
Он устало закрыл глаза: побыстрей бы уже добраться до Завода и ещё раз увидеть Киру. Макс страстно жаждал этой встречи, хоть и знал — она будет мукой, а не облегчением. Влюблённые не способны рационально мыслить, как сказал когда-то давно один умник, чьё имя Шрайк не то позабыл, не то вообще никогда не знал. Значит ли это, что Макс всё-таки влюбился, в первый раз на двадцать девятом году жизни?
К чёрту всё. Всего лишь добраться до Волгограда и вернуться обратно с данными. И тогда конец заботам, волнениям, борьбе. Конец всего. Только и делов-то — реализовать мизерный, один на миллион, шанс. И тогда Кира будет жить, да и сам Макс протянет ещё немного. Ради этого определённо стоит бороться. Даже не ради себя, а ради нежданной, случайно встреченной девушки, на которой его так внезапно и глупо заклинило, за которую он уже сразился с алчущим. И сразится снова, если понадобится — с алчущими, с Ольгой-хищницей, с неизвестно кем по имени Пустынник… да хоть с целым миром.
Глава 7. Предел
— Просыпайся, Макс! Твоя очередь стоять вахту!
Валере пришлось повторить это раза три, а затем всё-таки растолкать наёмника: при таком шуме, состоящем из рёва двигателя и лязга гусениц, не то что собеседника, но и себя не слышно. Что уж говорить о Максе, неведомо как уснувшем в таком бедламе?
Шрайк принял сидячее положение и протёр глаза:
— Мы где уже?
— Добираемся до Предела, — отозвался Петруха.
Предел… Условная черта, за которой заканчивается царство вечной мерзлоты. Своего рода граница между мирами: новым, холодным миром людей, и старым, относительно тёплым миром, в котором царствуют алчущие… и не только они.
— Скоро сумерки, — сказал Пустынник, не открывая глаз, — надо будет остановиться и найти место для ночлега.
Это значит, они сделали порядка трехсот километров, и это за один день, мысленно прикинул Макс, занимая место у правого кормового пулемёта. А ещё ведь трехчасовая остановка у завода — за это время можно было сделать ещё под сотню. Что ж, даже с учётом того, что езда будет не круглосуточная, как он думал вначале, получается всё равно не так уж и плохо. Путь до места назначения займёт четыре дня, максимум пять. И обратно пять. Итого десять. И пусть даже пять на месте, и ещё пять на непредвиденные обстоятельства. Итого двадцать дней. В то время как у него в запасе месяц и двадцать дней. Оптимистичная картина, в целом.
За этот день не произошло ровным счётом ничего. Несколько раз вдали показывались стаи волкарей, да и только. Просто прогулка, как подумал бы неопытный сталкер. Однако все без исключения отдавали себе отчёт в том, что очень скоро всё изменится, может быть, прямо сейчас, или как только они остановятся, чтобы найти ночлег.
— Где ночевку искать думаешь? — поинтересовался Игорь.
— В развалинах. Через пару километров должен быть мёртвый город. Найдём удобное место там.
— Постой-ка, — насторожился охранник, — у тебя же нет карты! Откуда ты знаешь, что дальше город? Неужели ты и здесь ходил?
Сталкер в ответ указал пальцем в небо:
— Они мне сказали.
Несколько взглядов проследили направление пальца Пустынника. Там, в вышине, бесшумно скользили маленькие чёрные тени.
— Это ещё что за?..
— Это птицы, вороны, если не ошибаюсь. Или, точнее, то, во что превратились прежние вороны под воздействием химеры.
— Те самые, о которых поют «Чёрный ворон, что ж ты вьёшься над моею головой?» — криво ухмыльнулся Влад.
— Они самые. Твои тёзки. Первый раз видишь?
— Да… раньше только на картинках видел…
— Забудь про картинки, ты вживую их не узнаешь, — мрачно пообещал Пустынник.
— Они опасны?
— Обычно нет.
Ольга поёжилась:
— Мне уже становится страшновато.
— Забудь о них.
Сталкер постучал в окошко водительской кабины:
— Впереди должен быть город. Будем останавливаться на ночлег.
— Откуда ты знаешь? — удивился Латышевский.
— Над нами птицы. Значит, близко город.
Слепнев сверился с картой:
— Точно. Город Иваново. Нам неизвестно, есть ли поблизости человеческие поселения — значит, почти наверняка город мёртв. Там могут быть волкари…
— Иваново… Иваново… Иваново… — Пустынник несколько раз повторил это слово, словно пробуя его на слух.
— А ещё там могут быть бандиты или одичавшие, — добавил Слепнев, и люди в кузове содрогнулись от отвращения.
— Одичавшие? — с недоумением спросил Пустынник.
