края. Площадка когда-то была забетонирована, но со временем бетон растрескался. Из трещин торчали теперь скелетированные ветви кустарников и пожухлая трава. «Гербициды…» - решил Птицелов. Ему стало очевидно, что, сдав джунглям ограду, обитатели станции из последних сил обороняют свое жизненное пространство.
В центре площадки выступал колпак капонира. Птицелов пригнулся к забору, почти лег на него: ему показалось, что в темноте за амбразурой вспыхнул огонек сигареты.
…Струя ослепительного пламени выплеснулась Птицелову в лицо.
Нет, не в лицо. Иначе превратиться бы Птицелову в пепел: столь высокой была температура горения. Залп из огнемета прошел ниже; вспыхнули и стали паром лианы на железных прутьях забора. Птицелов свалился внутрь ограждения.
Во второй раз огнемет не выстрелил. Наверное, стрелок решил сэкономить заряд.
Зато застрекотал автомат. Короткими очередями, зло, отрывисто: раз-два… раз-два- три…
Птицелов распластался на бетоне. Замер, зажмурился и слушал, как поют пули, рассекая воздух над головой.
Сначала он подумал: что же будет с ребятами? А потом: да какая это, массаракш, научная станция?! На военный объект напоролись! Теперь положат всех и имен не спросят…
Пропел рикошет, лицо обдало каменной крошкой. Птицелов поморщился и чихнул. Из капонира ответили длинной очередью.
Наконец стрелок угомонился. Но Птицелов не тешил себя надеждой: он понял, что боец в укрытии ждет, когда чужак приподнимет голову или зад.
- Не стреляйте! - заорал тогда Птицелов. - Я - делинквент! Служу Свободному Отечеству! Друзья, не стреляйте!
Стрелок выжидал.
- Делинквент я! На раскорчевку двигал! - снова воззвал Птицелов.
Он не очень-то рассчитывал докричаться до обитателей станции. Но не ждать же пока пристрелят?!
- На нас мезокрыл напал и ребят потрепал очень сильно… Не стреляйте! Офицер из Курорта сказал, что у вас можно оставить раненых… У нас раненых много, не доживут они до конца пути. - И вновь - тишина в ответ. Только шуршит листва, перекликаются растревоженные стрельбой птахи и едва слышно ругается Облом за забором.
- На раскорчевку отправили… Мутант я! Птицеловом зовут. Свой, друзья! Не стреляйте!
Раздался столь громкий визг, что у Птицелова заложило уши. С ветвей взлетела переполошенная стая, пронеслась над капониром темной тучей. Затем усиленный громкоговорителем голос произнес задумчиво:
- Птицелов, говоришь?…
- Да! Точно! - закричал Птицелов. Он не знал, хорошо ли, что стрелок знает его имя, или наоборот, плохо.
- Встать!
- Дудки! - отозвался Птицелов. - Вы же меня враз срежете.
- Встать, выродок! И лапы вверх! Не то из огнемета пройдусь по периметру!
Птицелов поднялся. Ситуация до зубовного скрежета напоминала встречу с Шестипалым и разведчиками в заснеженном гарнизоне. Тогда пулю ни за что, за просто так схлопотал доктор Таан - милейшей души человек и умница. Кто пострадает сейчас?…
Облом? Рубанок? Фельдфебель? Или его - Птицелова - путешествие закончится прямо здесь?
Он вдруг поймал себя, что думает в этот момент не о худышке Лие, не о похитителях людей, которым, видимо, посчастливится уйти от возмездия, и не о змееглазом Колдуне. А о том, как сильно его не радует перспектива присоединиться к раненым на барже, что подыхают нынче от боли, жажды и жары под тентом. Лучше уж пуля в лоб, чем, массаракш, такой расклад!
- Шагай вперед! - приказал голос. - И лапы!… Лапы, массаракш, поднять!
Пошел. На негнущихся ногах. Спотыкаясь об трещины и цепляясь штанинами за ветви кустарников.
Возле капонира он увидел узкую дугу траншеи. Разбитые ступени вели вниз. Птицелов наклонился - бронированная дверь, через которую можно было попасть внутрь капонира, была открыта. А у порога стоял высокий молодой человек в черной накидке и целился в Птицелова из автомата.
- Вот так встреча, мутант! Спускайся, поболтаем о мезокрылах!
Птицелов подчинился. Не опуская рук, встал на ступени. И неожиданно его словно холодной водой окатили:
- Доктор Вику!
- Не доктор Вику, а господин младший штабс-ротмистр! Спускайся давай, нечего крысланов приманивать!
Бронированная дверь с лязгом стала на место. Птицелов оказался под бетонным куполом.
Первое, что цепляло взгляд, - это россыпи стреляных гильз на захарканном полу. Потом Птицелов увидел небритого солдата, меланхолично курящего в обнимку с баллоном от тяжелого огнемета. Был солдат грязен и не по уставу расхлюстан - хуже делинквента, честное слово! А судя по концентрированному запаху браги и насвая, не первые сутки пьян, И тут Птицелов догадался, что именно благодаря этому факту он, мутант, до сих пор жив. В другое время накрыл бы боец нарушителя объемным взрывом, огнемет-то у него что надо, в танковой броне дырку прожжет. В другое время боец не сказал ни слова. А Вику крякнул, поднял тяжелую створку люка, мотнул головой, требуя следовать дальше, на подземный этаж. Ничего доброго это не сулило…
- Погодите, Вику!
Птицелов отступил. Рядовой тут же насторожился - словно цепной пес, в присутствии которого вздумали бранить хозяина. В мутных глазах появилась осмысленность, покрытые фривольными наколками ручищи тут же потянулись к автомату.
- Вы меня не слышите, Вику? Да у нас раненые погибают! Нечем даже боль ослабить!
Птицелов ощутил прилив жгучей ярости. Полуживые от беспробудного пьянства солдатики в сердце южных джунглей вздумали вести себя так, будто они командуют по меньшей мере округом! Конечно, неделя в скотской тесноте да на тухлых бобах ослабила его, но он сейчас возьмет их обоих да треснет для острастки лбами, чтобы искры из глаз! Не помогут автоматы!
- Спокойно, выродок! - Вику заметил, как побелело у мутанта лицо. - Нужно будет, поднимем из Курорта вертолет медслужбы. И запас морфинчика у нас тоже имеется. Но все это массаракш! - он сплюнул сквозь зубы. - Давай так, сначала мезокрыл, а потом уже твои умирающие друзья. По рукам? Или потолкаемся сначала, как петухи на ярмарке?
После трех месяцев, проведенных на соседних нарах с Колотым и его дружками, последнее сравнение показалось Птицелову исключительно мерзопакостным.
- Пошли, выродок мутировавший! - Вику уже спускался по лестнице. - Покажу нашу кухню, раз уж посчастливилось тебе не изжариться на заборе!
Подземный уровень оказался просторным и на удивление как следует освещенным. Лампы сияли на каждом углу, где-то поблизости работало радио на «Народной волне». Передача принималась с сильными помехами, но голос диктора звучал отчетливо. Речь шла о субмаринах Островной Империи, и некий приглашенный специалист скучающим голосом доказывал, что военно-морские силы Свободного Отечества в возможном конфликте будут иметь преимущество благодаря новейшему вооружению и беспрецедентно высокому боевому духу моряков.
Птицелов посмотрел на план эвакуации, помещенный на стене под стеклом, и понял, что станцию снабжает энергией портативный атомный реактор. Эти северяне не могли обойтись без грязных реакторов даже в такой дыре, как затерянная в джунглях биологическая станция! Научись они делать реакторы совсем маленькими, так в каждый ручной фонарь засунули бы!
Вику тем временем разложил на столе, прямо поверх грязных тарелок и переполненных пепельниц, подробную карту дельты Голубой Змеи.
- Мы здесь, - желтый от никотина палец указал на отмеченную стилизованной короной область под
