и не добившись во время дознания.
Вечером он обозникам самый натуральный допрос устроил: отводил каждого в сторону и спокойно беседовал. У меня, кстати, тогда опять зрение улучшилось (не иначе Зар снова постарался), а вот слух остался на прежнем уровне: видеть - я всё четко видела, но слышала только отдельные слова. Блин горелый, и почему я по губам читать не умею! Всё шло тихо-мирно, разве что за парой исключений. Думаю, и сами догадаетесь, каких. Что Ярич, что Красселта подняли такой гвалт, будто им операцию по смене пола без анестезии делают. А уж, что они говорили при этом! Да пьяные матросы с Игорёшкиного корабля залились бы горячими слезами от зависти. Умник тоже рыдал, но от смеха, и что-то, видимо, записывал в своём блокнотике. Лагерь ещё долго бурлил, как потревоженный улей: шушукались, обсуждали, кричали (отдельные вредные личности!). Ревел мальчишка, получивший подзатыльник от деда. И всё возмущенно на нас косились. А мы что? А мы ничего! Мы сидели у огонька и делали вид, что нас здесь ине стояло, не сидело! Кажется, расследование пока не давало результатов. К ведущему несколько раз подходила знахарка, что-то ему шептала, тот недовольно хмурился. Может, это и странно, но что-то мне подсказывало, что Ярич и Красселта тут ни при чём.
- Шла бы ты лучше спать, я подежурю, - предложил Сэм.
- Не хочется. Да мы и не договорили.
- Не о чем разговаривать, - досадливо отмахнулся мальчишка, - я уже всё решил.
- А ты не говори, ты слушай! - велела я.
Пожалеть я его - пожалела. Острый приступ истерики сняла. Если сюсюкаться дальше, думаю, хуже будет - сам себя ещё больше жалеть начнёт. Значит, надо с переживаний на деловые размышления перевести. В конце концов, не маленький ведь, чтоб нюни разводить.
- Во-первых, что касается твоего невезения. Какие исследования были проведены? Какова репрезентативная выборка совокупности случаев, выделенная для анализа? Какие критерии были выбраны для анализа? Каков процент случаев с положительным результатом? Каковы основные признаки генеральной совокупности, из которой извлечена данная выборка, представлены ли они приблизительно в той же пропорции или с той же частотой, с которой данный признак выступает в этой генеральной совокупности?
Мальчишка сначала широко распахнул глаза от удивления, а потом начал хохотать.
- Хватит, - простонал он, схватившись за живот. - Ты, прям, как мой папочка на лекции!
А я что? А я ничего! Хватит, так хватит!
- Другими словами, я могу сделать вывод, продолжила я, - что все твоё фатальное невезение не более чем наветы недоброжелателей и совпадения. Не перебивай! Если кого-то надо в чём-то убедить, то можно подогнать под схему любые имеющиеся факты. А если не очень вписываются, то и подкорректировать как надо. И ты поверишь, не только в неудачи, но и подтвердишь, что этот оранжевый огонь на поленьях на самом деле зелёный или серо-буро-малиновый.
- А что у вас бывает такой огонь?
- Нет, не бывает, - улыбнулась я, - так у нас в шутку называют непонятный цвет. Я думаю, тебе стоит забыть эти глупости про неудачи.
- Как бы хуже не было!
- Тогда проанализируй все случаи, но не сейчас, а когда будет время. Ты же учёный.
- Ага, учёный, - фыркнул паренёк, - сбежал, так и не доучившись.
- Ещё успеешь.
Тут, отвлекая нас от разговора, на небе взошли три местные луны - три сестры. Такую потрясающую лесенку дураков я никогда не видела: первой выходит старшая сестра - Эрл'лария, сине-голубая, огромная, почти в треть неба (чем-то на Землю похожа!); за ней торопится-спешит младшая сестричка - Сантеро, серебристо-серая, крохотная; последней неторопливо вышагивает третья сестра - Варто, желто-коричневая, аккуратная, где-то вполовину мельче старшенькой. И каждая луна окрашивает ночь в свои цвета, делая нашу поляну похожей на яркую мозаику. Стало светло - ну как, книжку, конечно, не почитаешь, но видно хорошо. Правда, это касалось только места стоянки. А вот всё вокруг оставалось чёрным и мрачным, между деревьев не проскальзывало даже крохотного лучика. Странно, да? Вроде не дебри, днём, по крайней мере, просветы были. Да и в прошлую ночь лесок был светлым, дружелюбным. Здесь что, аномалия какая-то?
- Сэм, что это с лесом такое?
- Боюсь ничего хорошего, надеюсь, пронесёт.
- И что это?
- Давай о другом поговорим, это не стоит упоминать, накликать можно.
- Хорошо. Тогда вернёмся к нашему перечислению: во-первых было, теперь во-вторых, ты в нашей 'семейке' (ну, мы так обозникам представились) теперь единственный мужчина. Задумайся о том, как я одна справлюсь с раненым 'мужем', с ребёнком, и тем более с подкинутой, тобой между прочим, наглой заразой.
- О да, - засмеялся Сэм, - один на один с Бумером тебя оставлять с моей стороны просто свинство!
- Точно.
- Я ведь зачем его взял: думал, от меня неприятности, от него неприятности, и они друг друга нейтрализуют.
- Типа, клин клином вышибают? - спросила я, думая, что придётся пояснять.
Но мальчик понял, кивнул - либо моя способность сработала как надо, либо у них есть похожая поговорка.
- Нет, дружок, Бумер вряд ли поможет, разве что неприятность в квадрате получится. Тут плюс на минус надо.
- Плюс на минус? - задумался паренёк. - То есть мне надо найти кого-то, наделённого удачей. А это мысль. Только где его найдешь…
- Может, и найдём, не расстраивайся раньше времени, - я растрепала волосы на его макушке и продолжила. - В-третьих, ты же сам хотел перевести какой-то документ, а как ты это сделаешь, если сейчас трусливо сбежишь.
- Я не трус!
Ага, повелся! Все мальчишки одинаковы!
- А как в вашем мире называется тот, кто бежит от опасностей? - насмешливо поинтересовалась я.
- Я ж о вас забочусь! - возмутился паренёк.
- О нас ты сможешь позаботиться, только оставшись! Как я поняла, в этом мире трудностей и опасностей хоть отбавляй. А как ты сможешь нам помочь, если геройски сбежишь?
- Да, останусь я, останусь, - улыбнулся Сэм, - ты только потом не пожалей.
- Не буду! - пообещала я.
Вот это точно не буду: по мне, лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал.
Ильсан
Когда стражники ушли, Эйри метнулся к двери и застыл там, внимательно прислушиваясь. Меня уже некоторое время терзают смутные подозрения - проверить их что ли? Я подобрался поближе, делая вид, что тоже интересуюсь, происходящим в коридоре, подождал маленько, и как схватил его…
- Ты что делаешь, зараза малолетняя? В конец обнаглел?! Чуть самый главный для эльфа орган не оторвал! - зашипел эльф, поворачиваясь ко мне и делая страшные глаза, в которых, тем не менее, прыгали задорные лингрятки*. Да какое там прыгали! Скакали как безумные, отталкивали друг друга, чтобы выбраться на первый план и показать мне язык. - Придётся на правах отца привить тебе нормы поведения! - заявил он, хватаясь за ремень, скрепляющий на талии изящную длинную, до середины бедра, зеленую рубашку.
- Не трожь меня! - я отскочил подальше: смех смехом, но кто его знает.
- Это я тебя трогаю?! - 'изумился' Эйри. - А кто только что меня за важную основополагающую часть тела хватал?!
- Фу, какая недотрога - даже ушки не потрогать! - пропел я.
Губы парня растянулись в ехидной насмешке:
- Что, 'сынок', никак догадался? Я думал, ты раньше поймешь!
