Другие также оказались не против, даже Доминик согласился оставить на время
тайные письмена.
Над замком, да и над всем городом уже сгущались сумерки, последние лучи
солнца уже почти скрылись за горизонтом, оставляя на небе после себя лишь
алое зарево.
Было безветренно и тихо, но друзья не могли видеть всего этого из-за высоких и
мрачных стен замка, окружавших их. Лишь небольшой клочок кристального неба и
мертвый сад, который весьма полюбился черным, как смоль, воронам и мелким
грызунам, окружали их сейчас. Они молча сидели у небольшого костра с котелком, в котором уже начинали закипать макароны. Но Доминик вдруг прервал это
молчание и стал делиться с друзьями своими мыслями и догадками. Особенно
большое внимание он уделил двойной колбе и всему прочему, что к ней
относилось. При этом он все время повторял, что ему что-то подсказывает, что
именно она сыграет очень важную роль, станет ключом ко всему неясному, а
чутье, как он говорил, его почти никогда не подводит. За этими разговорами время
пошло заметно быстрее, и вот уже сытые и почти довольные, они вновь взялись
за книги.
Настал вечер, а вместе с темнотой, опустившейся на замок, ко всем вернулось и
чувство необъяснимой тревоги, которое отпустило их днем. Замок вновь оживал, как бы просыпаясь после глубокого дневного сна. Казалось, что тени все больше и
больше сгущаются в темных углах, и никого не покидало чувство чьего-то
присутствия и в самой столовой, где они находились, и в других комнатах и залах
замка. Больше работать было просто невыносимо, ибо никто не мог толком
собраться, да и усталость уже все больше наполняла тело и мозг, а посему все
решили отправиться спать. Оставив все так, как есть, и взяв факелы, путники
направились к выходу. Однако Доминик все же решил прихватить свои находки.
Уж больно они ему понравились, и он не хотел с ними расставаться. Да и ценность
у них была велика, а то мало ли что.
Быстро, но осторожно они вышли в парадную залу и, поднявшись по лестнице, уже были в комнатке.
— Кстати, — отрывисто проговорил Генри и слегка приподнял брови, — мы же
хотели осмотреть другие комнаты, но совсем забыли.
— Ой, верно, — согласился Уинстон. — Ну что ж, завтра с утречка, я думаю, этим
и займемся.
— Да уж, но что не сейчас, это точно, — сонно протянул Доминик, занимая место, где он спал прошлую ночь, и укладывая старые листки рядом с собой. — Может, решение придет ко мне во сне... — эту фразу он сказал как бы сам себе и, посмотрев на друзей, слегка улыбнулся.
***
Неожиданно раздался телефонный звонок. Эдвард вздрогнул и резко поднял
трубку.
— Эдд, ты видел свою машину? — раздался взволнованный голос Купера.
Не успев толком придти в себя, Эдвард отреагировал не сразу, пытаясь вникнуть в
суть его вопроса.
— В смысле? — наконец, выдал он, так и не поняв, что именно Джорж имел в
виду.
— Я говорю, посмотри на свою машину! У нее спущены все четыре колеса.
Выругавшись про себя, Эдвард отстранил рукопись и бросился к окну. Быстро
раздвинув жалюзи, он стал высматривать свою машину. Купер оказался прав, его
машина действительно стояла с полностью обмякшей резиной вокруг всех
четырех колес.
Снова выругавшись и пытаясь понять, кто именно мог совершить такое, он
направился вниз, чтобы осмотреть машину поближе.
