поверила в то, что говорила.
Вдруг пламя, окружавшее ее, стало медленно расти. Это, в принципе, не было
заметно для обычного глаза, ибо трансформация происходила медленно и
плавно. И если смотреть на стену огня постоянно, то кажется, что так оно и было, а если сравнить начальную высоту пламени и ту, что была в данный момент и
последующие, то можно было бы заметить видимую разницу. Но Катрин это
видела и чувствовала, ибо с увеличением уровня огня увеличивался и жар, исходящий от него. И вскоре огонь был почти с ее рост.
Вдруг, сквозь треск пламени она снова услышала те шаги, что постоянно терзали
ее сознание, и с каждым разом они становились все слышнее и слышнее, как
тогда, в парадной зале. По нервам снова пробежал электрический ток, и она
поняла, что это Он идет, пока еще не знала зачем, но идет. Это слышала только
она одна. И в тот момент, когда, показалось, что шаги уже совсем-совсем близко
(Катрин иногда даже невольно оглядывалась), огонь в камине резко вспыхнул.
Вспыхнул точно так же, как и описывал граф Улин, будто туда бросили порох, много пороха. Боковым зрением она заметила это и прошептала сама себе:
— Он здесь…
Остальные ее спутники, которые напряженно следили и периодически
обращались к ней, но не получали ответа, вздрогнули от неожиданности.
Казалось, будто огонь, находясь под давлением, просто выплескивался откуда-то
изнутри большим сильным потоком.
— Катрин, я пришел за ответом, готова ли ты стать Темной Королевой? — через
какое-то время услышала Катрин уже знакомый голос. Она точно не знала, слышала ли она это физически, либо это звучало прямо в ее сознании, но ей в тот
момент казалось, что она именно слышит. Затем голос умолк, но вскоре более
низким тембром вновь произнес:
— Ты предала меня, Катрин, не стала делать темный ритуал. Ты решила пойти
против меня, как и все, кто бывал в моем замке. За небольшую услугу я
предложил тебе вечность и все, что бы ты ни пожелала. Об этом мечтает почти
каждый человек, а ты променяла все это на свою ничтожную и короткую жизнь.
Впрочем, я предвидел это. Неужели ты думаешь, что каким-то маскарадом
способна уничтожить меня? Но у тебя еще есть шанс, ты еще пока можешь все
исправить. Произнеси, произнеси те два последних выражения на латыни из
черного ритуала для меня, я хочу их услышать, спаси себя и своих друзей, подумай о них, ведь сейчас ты еще можешь помочь и им, и себе, Катрин!
В тот момент, когда он говорил, в ее душе стало появляться сомнение, та
уверенность, что была вначале, стала куда-то отступать. К тому же, солнце, которое она видела через витраж, уже скрылось за темными облаками. Все чаще
и чаще девушка слышала страшные удары грома и чувствовала вибрацию, а
иногда яркие вспышки молнии на мгновение освещали витраж, отражение
которого появлялось и исчезало на полу. Он ждал ответа, и она это чувствовала.
Что-то говорило ей, что им не выбраться отсюда, тянуло к Нему, но вдруг, вспомнив те последние разноцветные лучи солнца, что так восхищали ее, она
твердо сказала:
— Нет, лучше пусть ничтожно короткую жизнь я буду смотреть на солнце, чем
вечность пребывать во тьме! Я не пойду с тобой! Veni sancte Spiritus! Sic Luceat Lux! Пусть твой огонь тебя и погубит.
Затем она резко порвала лист и протянула к огню, который быстро уничтожил все
то, над чем так долго работал граф, и чего так долго желал получить хозяин
самого замка от всех, кто сожительствовал с ним.
Спутники Катрин, внимательно наблюдавшие за ней, естественно, ничего этого не
слышали, но они понимали, что там, за огненной стеной, что-то явно происходит, и
им ничего не оставалось, как просто наблюдать и ждать, а неизвестность, пожалуй, еще большая пытка, чем участие в чем-то подобном тому, в чем
