то почуявшие опасность, не показывались. Сет стал полновластным владыкой Земли.
Рука Меса дрогнула, и он порезал себе щеку.
— Отлично, — сказал он, и голос его тоже дрогнул. — Не всегда же ведать, что творить.
Он решил облечься в самые роскошные свои одежды и долго перебирал камзолы и хламиды в своих шкафах. Потом это ему надоело, и он решил пойти в чем есть. Был — в зеленой майке с изображением кукушки, выскакивающей из часов, и надписью «Кукушка спит, а время идет!», черных штанах и грубых крестьянских башмаках с полопавшимися шнурками. Эх, кадуцея не достает!..
Спустившись вниз, он отомкнул ключом запретную дверь и вошел в черную с зеркалами комнату. Надежно запер дверь за собой и подошел к крайнему слева зеркалу. Свеча еле мерцала перед ним.
— Великие Спящие, — произнес он запинаясь, — Видящие Странные Сны, примите мою протянутую руку! Впустите меня! Откройте свой последний скорбный путь!
Он помедлил, оглянулся, а потом вошел в зеркало. Мертвые были перед ним. Жужжащая невнятно толпа смолкла при его появлении.
— Привет, — не раздумывая произнес он. — Ну что, пошли!
— Куда это? — раздался вдумчивый голос.
— За мной, — сухо ответствовал Мес.
И он повел их. Ему было действительно трудно без кадуцея, чье мудрое и священное древо немало споспешествовало ему на путях водительства живых и мертвых. Но он мог обходиться и без него, хотя трудно это было, непривычно, тоскливо и неприятно.
Он оглянулся, чего раньше никогда не позволял себе, и увидел, что мертвых не прибавляется. Но заметил среди них Снофру. Жрец покорно следовал за ним, и взгляд его был пуст.
Вот и показались уже вдали арки Входов. Скоро подошли к ним. Человек в джинсах уже сидел перед тихим сонным ручейком, и, часто затягиваясь, курил вонючую самокрутку.
— Ну, наконец-то! — хрипло приветствовал он Меса, как всегда ни словом не обласкав ведомых им. — А я уж заждался… Эй, вы, давайте все под правую арку!
Мертвые, поколебавшись (все как обычно) начали переходить Порог. Человек взглянул искоса на молчащего Меса, как бы вскользь спросил:
— Ты чего это? Молчим, а?
Мес кивнул.
— Что-то не так. Ты сегодня какой-то не такой.
— Да, — ответил Мес.
— Так. А почленораздельнее ничего не будет.
— Да, все не так. И я какой-то не такой сегодня.
Человек глубоко задумался над этими словами.
— Я… — начал он, но Мес внезапно резко поднял руку, прервав его. Что это? Я не ошибся? Или только что оттуда, из-под арки левого Входа, до меня донеслось нечто? А что там? Там, за Порогом? Хаос, говорят многие, и я в том числе. Отец Хаос. Отец? Так это он зовет меня? Или… к чему-то принуждает? Мимо прошел Снофру, последний из мертвых, и ушел во тьму. Но я хотел поговорить с ним! Опять. Опять это. Зовет. Или… приказывает?
Раздался треск, и неподалеку показался Ховен. Он находился в горизонтальном положении, с закрытыми глазами, но кровати под ним не было. Под ним вообще ничего не было. Он лежал в воздухе.
— Я сплю, — подумал Ховен, и они услышали его. Ховен внезапно сел, но глаза его оставались закрытыми.
— Что это? — подумал он.
— Ты уже здесь, — сказал Мес.
Ховен открыл глаза — и с шумом свалился наземь. Недоумевающе он осмотрелся.
— Что это? — растерянно повторил он.
Снова треск, и возник Кебес. Этот будто восседал на своем любимом троне, но его, как и следовало ожидать, под ним не было. Секунду он хлопал глазами, а потом также брякнулся оземь.
Треск — явление доктора Гутьеррес. Она переминалась с ноги на ногу, сжав руки, и смотрела во тьму Входа.
— А, уже знаю! — радостно перемолол словами паузу человек в джинсах. — Сейчас заявится…
Новый треск перемолол уже его слова, но догадка оказалась верной. Это явился Сутех. Не в пример прочим, растерянным он не выглядел. Он был хмур и насторожен.
— Мес! — узнал он. — Тогда ничего объяснять не надо!
— Почему же? — пожал плечами Мес — Я и сам ничего не понимаю.
На лице Сутеха отразилось подозрение.
— Как это? Тогда что происходит?
— Это исходит оттуда, — кивнул Мес на темную арку позади. — Даже я не смог бы вас вызвать сюда. То, что таится за аркой, позвало вас.
Наверное, впервые за века их общения слова Меса достигли разума Сутеха. Он понял.
— Но там же Хаос! — Это был вопль, в котором смешались вместе разочарование и отчаяние.
— Возможно, — сказал Мес, — он не желает, чтобы мир был ввергнут во тьму. Хаос не желает поглощать мир, потому что тогда не будет и его, — все сольется в один непрестанный водоворот, и не будет ни Космоса, ни Хаоса.
Незримое вновь исшло из тьмы. Зашевелился Ховен.
— Но я еще многого не сделал! — заревел он, делая первый шаг, и этот шаг был — ко Входу. — Нет! — завопил он, делая второй шаг.
— Закричал Кебес — его тоже повлекло к Порогу, и он тоже был не в силах противиться.
— Мес! — забормотала Юфина Эдмонда Гутьеррес, протягивая руки к нему. — Помоги. Помоги мне. Остаться.
Но тот тоже не знал что делать. Он просто стоял и смотрел. Его самого не требовал к себе Вход, и он не знал, что и думать. Он был озадачен.
Первые двое, кого позвала к себе Великая Бесформенность, были уже у самого Входа. В последний раз Ховен через силу обернулся, лицо его было страшно искажено. Потом они пропали во тьме. Через минуту исчезла и доктор Гутьеррес, все еще что-то бормочущая.
Остались лишь Сутех, Мес и человек в джинсах, бесстрастный и мрачный. Сутех метнулся к Месу и схватил его за плечи.
— Послушай, — быстро оглядываясь, заговорил он. — Послушай, давай уйдем отсюда, — его тон стал заискивающим. — Это ведь добром не кончится. Давай тихо, спокойно уйдем.
Мес покачал головой.
— Нет, Сет, — сказал он. — Отсюда нет выхода. Я не смогу ни уйти отсюда сам, ни вывести тебя.
— А он? — показал Сет на человека.
— И он тоже не сможет, — ответил Мес
— Не, я не смогу, — подтвердили его слова джинсы. — Я и сам-то теперь не знаю, как уберусь отсюда.
Сутех отбежал от них и начал метаться из стороны в сторону.
— Но должен же выход существовать! — завопил он в отчаянии.
— Он существует, — в один голос сказали Мес и человек в джинсах.
— Где же он?
— Вот, — показал Мес себе за спину. — Это и Выход, и Вход.
— Но там нет ничего!
— Там есть все. И ничего.
— А-а! — свирепо и беспомощно закричал Сутех, когда и его потащило за Порог. — Мес, держи меня!
— Я не могу, Сет, — ответил Мес, отворачиваясь от него.
Сета, извивающегося, борющегося изо всех сил, буквально протащило через все пространство до Входа. Он попытался ухватиться за край его, но это вызвало новый вопль: у Входа не было твердых краев,
