Испанию, и дельфин снова исчез. Он и правда повелевает ветрами?
– Он лишь помогает преодолевать трудности, – уточнил я, припоминая, что говорил Прозрачный. – У некоторых людей есть особые враги. Ваши плавания не будут легкими. Но с дельфином вы преодолеете все.
– Проклятье! – он посмотрел на меня и я заметил, как изменилось выражение его лица. Похмельного неудачника больше не было, передо мной стоял решительный, властный человек. – Плаванья! Да, я хотел бы повторить путь Магеллана. Только с некоторыми дополнениями – давно пора заглянуть на ту сторону континента и пощекотать испанцев в Тихом океане! Чили, Перу! Но постой, ты ведь с «Ла Навидад». Послушай, может быть, скажешь мне правду: откуда у вас такое оружие?
– Мы приобрели его в Голландии, – я сделал свое дело, и подводить Кристин не собирался. – Теперь, наверное, я должен откланяться. Ах, да! Сэр, вы смело можете идти за Серебряным Караваном, один или с тем французским корсаром – если не уносить дельфина слишком далеко от моря, он поможет и на суше. Вы получите и серебро, и золото. А потом вас ждут великие дела.
– Вот как? – он о чем-то раздумывал. – Может быть, капитан Кристин Ван Дер Вельде присоединится к нашей экспедиции? Я отдал бы ей половину.
– Боюсь, нет, – я знал, что он все еще надеется заполучить «Ла Навидад». – И помните: когда вы касаетесь дельфина, ваши глаза меняют цвет. Возможно, всем знать о том, что предмет у вас, ни к чему?
Я поклонился и вышел. Пираты снова пропустили меня и остались стоять у дверей, пока я спускался по лестнице. Я боялся, что Дрейк крикнет тем часовым, что остались у ворот, чтобы они меня задержали. Но ничего не произошло. Бросив последний взгляд на дом, я увидел Дрейка в окне. Он поднял руку, прощаясь.
Спустя еще несколько минут я снова был на берегу, глядя на далекие огоньки – там покачивался на слабой волне «Ла Навидад». Примет ли Кристин меня назад, или навсегда оставит на этом берегу? Я не решался плыть к кораблю. По сути, я ограбил всех тех, кто уже довольно давно разделял со мной и беды, и радости, во всем помогал. Погруженный в невеселые размышления, я вздрогнул, когда меня окликнул Роберт.
– Ты ведешь себя не по-товарищески, Джон.
– Прости, но так было нужно… – я только развел руками. – Дельфина у меня нет.
– Вот оно что! – Роберт пнул ногой песок. – Ну конечно, великий сэр Френсис Дрейк! Я тоже раньше думал, что он великий. Только знаешь, Джон, ты просто не имел права так поступать. Теперь наше плавание куда опаснее, чем прежде. И за это кто-то обязательно заплатит жизнью, понимаешь? Кто-то из нашей команды.
– Оставите меня здесь?
– Нет! – он повернулся и пошел вдоль воды. – Шлюпка за мысом, если ты собираешься вернуться на корабль. Но ты больше не член команды. Кристин сказала, что ты теперь пассажир, а твоя доля от золота – плата за проезд.
Вздохнув, я поплелся следом. Одна мысль немного грела мне сердце: если Роберт где-то в будущем подарит мне книгу стихов Бернса, то мы обязательно помиримся.
Глава шестнадцатая
Подвиг и расплата
Конечно, не все знали, что именно произошло, но на корабле я стал чужим. Кристин со мной просто не разговаривала, да и большая часть команды старалась не замечать. Исключение составлял лишь Мерфи. Джек считал, что я поступил правильно, хотя при капитане, конечно, помалкивал.
От идеи высадить десант в Гаване, предварительно расстреляв с моря их форты, Кристин все-таки отговорили. Пусть их батареи и послабее наших пушек, зато стены куда толще и крепче бортов «Ла Навидад». Поэтому мы просто шли в направлении Кубы, без какой-то определенной цели.
Заниматься какой-либо работой на корабле Кристин запретила мне категорически. Мне не позволялось даже сращивать канаты или чинить паруса. На палубе передо мной все расступались, с издевкой называя «господин пассажир». Роберт отвечал на вопросы односложно, и на четвертый день плавания я всерьез затосковал.
Мне бы очень хотелось узнать, о чем может поведать «золото тамплиеров», если оно и в самом деле имело к ним отношение. Но лягушка теперь была у Роба. К тому же, по старой традиции возле добычи стоял круглосуточный караул – прикасаться к ней до дележа не полагалось. Я в эти караулы, понятное дело, не попадал, золото оказалось недоступно. Оставалось только одно: попросить Роба выслушать рассказы странных индейских распятий.
– Вообще-то, я плохо ко всей этой чертовщине отношусь, – сквозь зубы сказал он, но все-таки согласился. – Ладно, я попробую. Но ничего рассказывать тебе не обязан!
И все же, зная Роберта, я надеялся, что он не сумеет промолчать, и я все узнаю. В караул он должен был заступить лишь вечером и, не зная чем себя занять, я слонялся по палубе, стараясь не мешать команде. А работы у всех хватало: вместе с волшебным предметом «Ла Навидад» лишился и попутного ветра. Кристин вела корабль галсами, отчаянно вращая штурвал. В какой-то момент мы оказались поблизости от кого-то безымянного островка, едва возвышающегося над водой.
– Капитан! – Мерфи решился подать голос. – Восточнее забираться не стоит, тут полно мелей!
– Без тебя обойдусь! – раздраженно воскликнула Кристин. – Правый галс!
Матросы снова переложили паруса, штурвал завертелся и «Ла Навидад» двинулся теперь западнее. Увы, мы успели забраться слишком далеко в опасный район. Сильнейший удар сотряс весь корпус корабля, заскрипели, раскачиваясь, мачты, и мы остановились прямо посреди морской глади.
– Ну, отлично, Кристин! – Мерфи, кряхтя, поднялся с палубы, на которую повалилась добрая половина команды. – До прилива еще часа три.
– Ничего страшного! – капитан одарила меня ненавидящим взглядом. – Просто мы отвыкли от трудностей с этим проклятым дельфином! Ничего, сейчас посмотрим, крепко ли сели. В любом случае прилив нас снимет.
– Снимет-то снимет. Только надо хоть испанский флаг поднять – мало ли что?
И то, чего опасался Мерфи, случилось. Не прошло и пары часов, как мы увидели паруса. Восемь испанских военных кораблей шли встречным нам курсом и ветер им благоприятствовал. Мы приготовились к бою, открыв пушечные порты с обоих бортов, но враги не стали приближаться, вместо этого окружив нас со всех сторон.
– Что это за тактика такая? – забеспокоилась Кристин. – Трубу капитану!
Один из окруживших нас кораблей, как видимо, флагман, спустив почти все паруса, медленно дрейфовал к нам со стороны носа. Подойдя к бушприту, Кристин навела на него подзорную трубу и тут же выругалась.
– Это она! Лица не вижу, но кто еще это может быть?!
– Позволь? – Мерфи забрал у нее трубу и присмотрелся. – Спускают шлюпку. Парламентеры?.. А, вот ты о ком! Ну, я тоже не могу разглядеть лицо. Может быть, это и не Моник.
Мы с Робертом переглянулись у него за спиной. Конечно, мы все понимали: это именно Моник. Судьба не позволяла нам избавиться от нее. Вскоре шлюпка под белым флагом добралась до «Ла Навидад» и на борт поднялся испанский офицер.
– Мой адмирал, арагонский граф Карлос Ампурия, изволил окружить вас и предлагает сдачу в обмен на сохранение жизни.
– Скажите ему, что мы подумаем! – Кристин, прищурясь взглянула на солнце. – Часок еще подумаем, не меньше.
– Мы знаем, что скоро прилив и вы надеетесь сняться с мели, – вежливо заметил испанец. – Именно поэтому вы должны ответить немедленно, в противном случае адмирал прикажет атаковать. Мне также поручено передать вам, что сила особенных ядер, которыми вы обладаете, нам известна. И именно поэтому мы пойдем на любые жертвы, чтобы не выпустить вас из кольца. Не имея возможности маневрировать, вы обречены. Но тогда граф Ампурия сам будет решать, кому из вас жить, а кому умереть.
– И многие ли останутся живы? – спросил рыжий Моррисон.
– Не могу знать! – повернулся к нему парламентер. – Но обычно живых не остается.
