город, чтобы собрать там отряды и попытаться вырвать свою супругу из Парижа у двора, где она была всячески обласкана; двинуться в Прованс, чтобы там вести подрывную работу. Однако принцы, зная о том, что его намерения зачастую расходятся со словами, не поверили ему и не поддались на его предложения.
Поскольку кардинал де Гиз осудил поведение брата, принцы пообещали, что подчинятся ему в том случае, если сравнятся с ним в званиях и дальнейшим спорам относительно степеней благородства будет положен конец.
Г-на де Невера не было в Париже, когда арестовали Господина Принца, и ничто не связывало его со сторонниками последнего; в свою очередь, и они не возлагали на него никаких надежд и были немало удивлены, когда от него прибыл дворянин с заявлением, что г-н де Невер хочет присоединиться к ним. Вот каким легкомыслием и недальновидностью он отличался.
После заключения Луданского договора, с отвращением взирая на распри, в коих погрязли вельможи, он пожелал служить вне королевства; он был одержим борьбой с турками и умолял Королеву написать об этом Папе и испанскому королю. Рассчитывая также на участие немецких принцев, он пожелал ехать с чрезвычайным посольством к Императору и приветствовать того от имени и под знаменами Его Величества. Перед отъездом он явился к Королеве с книгой, в которую надеялся собрать подписи всех тех, кто сочувствует его намерениям и желал бы участвовать в них деньгами, умолял ее поставить свое имя первой, указав сумму в четыреста тысяч экю. Добившись от нее желаемого, в начале августа он отправился в путь.
Весть об аресте Принца застала его на границе Шампани, он не только остановился, но и дерзнул обратиться к Королеве с письмами весьма неучтивого свойства. Королева умело скрыла то недовольство, которое испытала, получив эти письма, и отдала приказ не принимать г-на де Невера ни в одном из городов, находившихся под ее властью. Шалон, куда он собирался войти, закрыл перед ним ворота, чем вызвал его сильнейшее негодование, после чего он перестал скрываться и послал к принцам в Суассон сказать, что желает примкнуть к ним.
Тем временем послы Короля прибыли в Виллер-Котре и, не имея приказа продолжать путь до Суассона, встретились с принцами на ферме Кравоссон, отстоящей от Суассона на одно лье: на этой ферме принцы встречались впервые.
Парламентеры начали с того, что отделили г-на де Гиза от остальных, надеясь, что это поможет им повлиять на тех. Г-н де Шанвалон, уполномоченный вести переговоры и служивший г-ну де Лоррену для связи с Его Величеством, пользовался его доверием, однако секретарь герцога Монтелеонского, испанского посла, убедил его от имени хозяина, что будет порукой слову, которое получит, понимая, что верить маршалу д’Анкру трудно.
Неплохим козырем в переговорах оказалась сильная армия Короля, подошедшая тем временем к Виллер-Котре и готовая споспешествовать тому, чтобы они перестали спорить и выдвигать свои условия. И все же принцы представили множество требований — больше для вида, не желая уронить своего лица, чем надеясь что-либо получить; при этом основные их требования сводились к следующему: не быть обязанными являться зимой ко двору и получить от Короля средства на содержание собственных гарнизонов.
Они просили также о том, чтобы условия Луданского договора остались в силе, чтобы королевские войска ушли из Шинона и Буржской крепости, а их командующие перешли в их подчинение; чтобы гарнизоны крепостей, принадлежащих герцогу Майеннскому, были усилены двумя сотнями пехотинцев; чтобы во время общего съезда в Суассоне была удовлетворена их просьба выплаты жалованья рядовым, кавалеристам и всем остальным; чтобы герцогу Вандомскому было поручено проведение Генеральных Штатов в Бретани; чтобы его рейтары были закреплены за ним приказом; чтобы ему были приданы сто пехотинцев для удержания гарнизона в Ла-Фере; чтобы Его Величество приказал срыть укрепления в Блаве и убрать гарнизоны из тех мест, в которые он направил их во время ареста Господина Принца, приведя свою армию в полную боевую готовность.
Г-н де Гиз, желавший только одного — увидеться с Их Величествами, — просил принцев одобрить его поездку ко двору, заверяя их, что будет способствовать удовлетворению их требований. Он прибыл ко двору 24 числа вместе со своими братьями, ему был оказан прекрасный прием, после чего он вернулся к принцам, дабы изложить им волю Короля, а 29-го уже вновь был при дворе. Его Величество согласился усилить гарнизон г-на де Майенна в Суассоне на двести солдат и гарнизон г-на де Вандома в Ла-Фере на сто солдат, однако не пожелал даровать им никакого денежного вознаграждения.
Что касается Луданского договора, Король обещал не нарушать его условия. Больше он не пошел ни на какие уступки, так как пожелал действовать не по чьей-то указке, а по собственной воле.
Г-н де Буассиз доставил принцам ответ на их требования; ответ их не устроил, они лишь расписались в его получении 6 октября.
16 октября Его Величество подписал декларацию, в коей говорилось, что, отдав приказ об аресте Господина Принца, он не считает виновными принцев, сеньоров и прочих своих офицеров, покинувших Париж первого сентября; напротив, он объявлял их своими верными слугами и желал, чтобы они снова пользовались его милостью и по-прежнему служили ему. Он приказал составить и другую декларацию, частного характера — относительно г-на де Лонгвиля, — весьма благожелательного содержания.
Благодаря всем этим мерам конфликт, по крайней мере на некоторое время, был улажен. Крепости, удерживаемые в Берри Господином Принцем, были переданы под командование г-на де Монтиньи, назначенного маршалом Франции вместе с г-ном де Темином вскоре после ареста Господина Принца; Шинон, где укрылся Рошфор, также был приведен в повиновение Королю; а сам Рошфор покинул город: не из-за писем, полученных от Господина Принца, а скорее из-за боязни осады со стороны маршала де Сувре, занявшего позиции напротив города; губернатором города стал д’Эльбен. Все вернулось в прежнее состояние и вокруг Ла-Рошели: не подчиняющийся власти Короля замок Рошфор был захвачен, герцог д’Эпернон отозвал свои гарнизоны из Сюржера и Тоннэ-Шаранта. Благодаря последнему принцы были возвращены на путь исполнения своего долга хотя бы внешне. Единственным, кто никак не успокаивался, был г-н де Невер: он подбивал военных на мятеж, заручался поддержкой друзей, не раз наведывался в Седан, чтобы держать совет с демоном мятежников, и повсюду — в Мезьере, Ретеле, Ла-Кассине, Шато- Портьене, Ришкуре и других городах, находившихся в его власти, без позволения Короля насадил военных, однако самые мудрые, не разделявшие его мыслей, были удивлены, зная, какими силами располагает Король, и понимая, что г-ну де Неверу их не одолеть.
Королева использовала все средства, бывшие в ее распоряжении, чтобы довести до его сведения, как он неправ: отправила к нему г-на Мареско, а когда тот не смог ничего добиться, оказала честь мне, послав к нему от своего лица, веря, что мне достанет ловкости вразумить его; однако все было напрасно: г-н де Невер был не способен внять доводам разума. Он продолжал плести интриги; об этом было известно от губернаторов, просивших усилить их гарнизоны и заявлявших, что они снимают с себя ответственность за их возможную потерю в случае, если тот их захватит.
Дабы не давать им повода вновь выдвинуть их обычные требования и не вооружать их чрезмерно, Королева предприняла следующее: в Шампань были направлены комиссары с целью уведомлять ее о происходящем; она не пожелала усилить гарнизоны в указанных городах и удовлетворилась тем, что отправила их губернаторам и населению распоряжение быть начеку, чтобы при этом г-н де Невер не смог заявить, что против него замышляли.
Г-н де Невер вознамерился овладеть Реймсом. Король отправил туда маркиза де Ла Вьёвиля, своего генерал-лейтенанта в этой части Шампани, однако приказал взять с собой лишь своих родственников. Спустя некоторое время г-жа де Невер подъехала к городским воротам, желая попасть внутрь; это произошло 14 ноября; маркиз, разузнав об обстановке и о ее связях в городе, самым почтительным тоном, на который только был способен, отказал ей, и ей пришлось провести ночь в предместье. Герцог Неверский, разгневанный этим, отправил вооруженный отряд захватить замок де Сиж, принадлежавший маркизу де Ла Вьёвилю и расположенный в Ретлуа, а немного времени спустя отправил письмо своему фискальному прокурору в герцогстве Ретлуа, прося его оформить эту землю на себя под предлогом того, что маркиз со времени кончины своего отца не занимался ею должным образом.
Маркиз де Ла Вьёвиль пожаловался Королю, и Его Величество оправил к нему Барантона, одного из своих телохранителей; 21 числа того же месяца Барантон приказал людям, захватившим замок маркиза,
