детей полез играть на территорию раскопок. Мне было жаль, что труд жизни бедного Дмитрия Петровича будет перевернут шкодливыми ручонками казачат. Я подъехала к женщинам и попросила запретить детям рушить остатки древнего города.
Как раз в этот момент из самого дальнего квадрата раскопок раздался мальчишечий вопль. Я на Анапе быстрее всех добралась к месту происшествия. Но, к счастью, трагедии не случилось.
Я и не знала, что в стороне от ровных квадратов, в которых работали археологи, находится широкий деревянный настил, прикрывавший большущую яму.
Один из казачат, толстый мальчишка лет двенадцати, скакал на этом настиле до тех пор, пока одна из досок не проломилась и его нога не ушла в пролом. Парнишка попытался выбраться сам, но под тяжестью его упитанного тельца сломалась и вторая доска, рядом с уже сломанной. Так казачонок провалился до подмышек и тут уж сообразил позвать на помощь.
Прибыв на выручку, я спрыгнула с лошади, опустилась на колени, протянула руки мальчишке и попыталась вытянуть его на поверхность. Увы, он весил почти столько же, сколько и я. Мне на помощь подбежали отец казачка и другие мужчины. Они-то и вытащили пострадавшего. Парень оцарапал поломанными досками ноги, но это были мелочи, как я убедилась, заглянув в дыру в настиле. Там обнаружилась огромная яма, метра на два, а то и больше, уходящая вниз. Мальчишке очень повезло, что он не провалился в дыру полностью.
Мне хотелось рассмотреть эту достопримечательность поместья Цируликов получше, но казаки уже притащили сухие ветки из леса, чтобы завалить пробоину в настиле.
После инцидента убеждать казачек в том, что участок раскопок не место для игр, не было необходимости. Они живо погнали свое потомство прочь от исторических камней, а я успокоилась на этот счет.
…Солнце клонилось к закату, и я решила немного покататься верхом, передохнуть от суеты и хорового пения. Впервые я решилась уехать верхом без сопровождения, но в этом был маленький риск, который меня очень радовал. Проезжая мимо небольшого леска, за которым скрывался яблоневый сад, я услышала характерные вздохи и стоны, а через минутку разглядела и тех, кто их издавал. Это были Виолетка и смуглый темноволосый парень, который, как мне показалось, должен был носить имя Тигран. Ему бы подошло.
Они вальяжно расположились на капоте машины. Увидев меня, Виолетта ничуть не смутилась, а даже наоборот, громче застонала и вцепилась длинными ногтями в спину парня. Я прорысила мимо, и вскоре звуки их страсти перестали смущать мою нежную Анапу.
Образ Виолетки на капоте машины почему-то застрял в моих мыслях. Подумав немного, я припомнила письмо сестры, в котором она рассказывала, что Виолетта поссорилась с Костей из-за того, что он испортил ей кредитную историю. А кредит брался для покупки автомобиля. Потом, правда, брат с сестрой помирились, но что, если Виолетта таки решила отомстить? Крутовато, конечно, стрелять в сводного брата из-за кредита…
Неожиданно позвонил Никита и сказал, что будет ночевать в городе: он запускает новую линию по производству химикатов, завтра ему надо успеть проверить ее еще до начала смены в семь утра. Эта новость заставила меня направить Анапу на гору, к обрыву с валунами. Пусть костер я не зажгу, но смогу немного побыть одна. По дороге я заехала в дом, чтобы взять что-нибудь такое, что можно будет постелить на землю. За мной увязался и Альхан.
28
Мы с Альханом валялись на покрывале уже около часа и подумывали попробовать с костром, как прямо перед нами возник Илья. Хвост собаки упруго забил по земле, но остальные части тела даже не шевельнулись.
Илья выглядел очень усталым – работать сегодня он начал с рассветом, теперь же на поместье и весь мир спускались сумерки.
– Хорошо вам тут, – не без зависти сказал он. – А я с ног сбился с этими ряжеными. Спина болит. Видно, я сегодня утром сильнее долбанулся, чем думал.
– Садись, – сказала я и подвинулась.
Илья сел, а потом и лег, положив голову на лохматый бок собаки. Альхаша терпел эту фамильярность с минуту, потом встал, без всякой деликатности сбросив хозяина. Отойдя пару шагов, афган снова улегся, но уже на траву.
– Хорошо, – сказал Илья. – Спину отпускает. Как тебе наш дурдом?
– Занятно.
– Где Никита? Этот Отелло…
– В городе ночует.
– Слушай. – Илья говорил со мной, глядя куда-то в темнеющее небо. – И как это у вас так сошлось? Ты только мне в любви клялась, а на следующий день – уже с ним. Неужели же ты такая финтифлюшка?
Его слова звучали не очень серьезно, но я чувствовала, что он, «мужчина с поводком», задал именно тот вопрос, который волновал его больше всего. И ведь ему удалось водить меня за нос, делая вид, будто мой роман с Никитой ему до лампочки!
– Так это ты Отелло, а не он! – засмеялась я, внезапно обрадовавшись всему происходящему. – Нет, ты – собака на сене! Пока я бегала за тобой, как дурочка, – ты был гордый и неприступный, а как только я стала встречаться с Никитой, ты тут же понял, что жить без меня не можешь!
Илья перевел взгляд с неба на меня. Его глаза казались темно-синими, будто в них только что перетекла капля неба. Он улыбнулся, инстинктивно понимая, что это лучший способ заставить меня замолчать. Думаю, он сам собирался выступить в роли приводящего в смущение юных дев, но девы ныне языкатые.
– А сейчас ты мне будешь рассказывать что-нибудь гадкое о Никите.
– Почему?
– А он обещал о тебе рассказать!
– Что?
– Он еще не раскололся. Но что-то о тебе уже разузнал.
Отвратительный зародыш некой догадки мелькнул у меня в голове.
– Что разузнал?
– Ну, я думаю, нечто такое, что случилось тогда, в твоем прошлом.
Илья задумался, потом встал, не слишком ловко, держась за спину, и начал собирать ветки. Я молчала и не шевелилась. Наконец он собрал небольшой костер, разжег его, снова сел на одеяло. Его привычка отмалчиваться в сложные минуты немного раздражала.
– Илья, тебе есть что скрывать от меня?
Я уже была не рада, что затеяла этот разговор. Иногда, очень редко, выпадают такие моменты, когда стоит отказаться от поиска правды.
Он откинулся на спину и протянул ко мне руки. Невольно я подалась к нему, в эти уверенные, сильные объятия, совершенно забыв о только что заданном вопросе.
– Нета, ты должна доверять мне. Если ты меня любишь, то ты должна мне доверять…
Договорить он не мог, его губы оказались слишком близко к моим, и, конечно, мы оба знали, что слова ничего не значат, если они не подтверждаются поцелуем.
И тогда случилось то самое, настоящее, не смешанное с посторонними мыслями, с мутными чувствами. То, чего я ждала, на что надеялась и точно знала, что об этом я никогда не пожалею.
… – Что будет теперь? – опомнилась я, когда поправить ничего было уже невозможно.
– Мы уедем отсюда и поженимся, – спокойно сказал Илья.
Конечно, это была программа-максимум, на которую я не рассчитывала, зная кое-что о личной жизни Ильи, но у меня были еще кое-какие цели, кроме следования завету «плодитесь и размножайтесь».
– Но Никита…
Илья покрепче прижал меня к своей теплой обнаженной коже, пахнущей немного потом, немного травой, немного сексом.
– Я сам с ним поговорю. Я его с детства знаю.
– Нет. – Я высвободила правую руку, чтобы гладить пальцем пульсирующую жилку на шее Ильи. – Я
