Все кошки возвращаются домой

— А вот теперь действительно все, — подытожил Ксиль. — Расходимся, сбор здесь же через десять минут.

Пожалуй, никогда в жизни я не переодевалась так быстро. Доспехи сели плотно, как хорошо подогнанная перчатка. Заранее приготовленные амулеты — сплошь браслеты, еще не хватало быть удушенной собственной же цепочкой — обхватили запястья и щиколотки. Стимулятор, заботливо оставленный Дэриэллом на столе, оказался горьким, но дело свое сделал — все вокруг стало четким и ясным, а нервное волнение улеглось.

— Готова? — вышел из соседней спальни Дэриэлл, на ходу застегивая крючки на странном костюме, плотном, как мои доспехи. Только кисти рук остались открытыми. — Чудно смотрится в городе, ты не думаешь? — он поднял воротник и застегнул на крючок.

— Нормально, — улыбнулась я. — Серо-зеленый, защитный цвет… В лесу, конечно, лучше бы выглядело.

— Значит, надо сделать так, чтобы враги просто не успели нас рассмотреть, — улыбнулся целитель и шагнул к дверям, у которых уже приплясывала от нетерпения Корделия.

Мы набились в микроавтобус, как оливки в стеклянную банку — уже не гремит, но до давки еще далеко. Я, Максимилиан, Корделия, Дэриэлл и еще целый отряд молчаливых шакаи-ар. Эне Рай, невысокая, коренастая, с короткими черными волосами, села за руль. И — покатили. Иногда — по встречной, иногда — прямо по тротуару. На кочках подбрасывало так, что я дважды прикусила язык, один раз — даже до крови.

Трущобы проносились за окном — неряшливые дома из фанеры, лепившиеся друг к другу, как соты в улье, яркие тряпки, развешанные по веревкам, мусор, отощавшие собаки…

Происходящее отдавало нереальностью на вкус. Каким-то сном. И я все ждала, когда же этот сон станет кошмаром.

Это было не дурное предчувствие — уверенность сродни озарению пророка.

Внезапно автобус затормозил — и Ксиль молча махнул рукой. У меня в висках глухо прозвучало: «На выход». Я поднялась, вслед за остальными выскочила из автобуса и побежала туда же, куда и все. При каждом шаге браслеты на запястьях и щиколотках позвякивали — ритмично и будто бы сосредоточенно. Жаркий воздух размеренно наполнял легкие запахом плесени, гниения и океана. Пустые дома-соты равнодушно пялились на нас дырками окон.

Потом гонгом в голове прозвучало «Стой», и я замерла на месте. Рядом остановился Дэриэлл — стремительный, легкий, как солнечный блик, и хищный. Точеные ноздри подрагивали.

— Ждем? — спросила я шепотом.

Дэриэлл запрокинул голову к небу. Свет бил ему прямо в глаза — широко открытые, внимательные.

— Ждем.

Я считала удары сердца. На тридцатом впереди грохнуло.

Огонь. Дым. Ошметки фанеры, камни и комья земли. И чьи-то проклятия…

«Пора», — мягко толкнулось в виски. Мы с Дэйром сорвались с места, как две собаки — по команде. А через два поворота и одну захламленную улицу накрыло мерзким ощущением. «Бездна».

Мир стал черно-белым, прежде чем я успела выдохнуть.

К дымящимся развалинам мы с Дэйром выскочили одновременно. Ксиль что-то крикнул, но я уже и так поняла, что делать. Один взмах рукой, тугие нити, скользящие в пальцах — и верхний пласт земли вместе с обломками сорвало и швырнуло на картонные крыши. Шакаи-ар еле видными тенями метнулись в открывшиеся дыры в земле.

Мы с Дэйром — следом. За нами — шакаи-ар, парень, похожий на ворону, с черными блестящими глазами.

«Прикрывает», — подумала я отстраненно. И услышала свой смех.

Радостный. Предвкушающий.

А потом все смешалось в одну кучу. Узкие коридоры, сырые стены, опять запах плесени и удушливая гарь. Кажется, трупы. Не уверена.

— Осторожнее! — Дэриэлл сбил меня с ног и резко развернулся, выставляя вперед пылающие золотистым светом ладони. Кто-то — человек? Кайса? — влетел в это сияние и сорвал криком горло.

И — снова бег, снова трепещущие нити в пальцах и подкатывающая к горлу тошнота от давящего излучения «бездны». Захлебывались трескотней автоматные очереди — где-то впереди маги, хорошо подготовившиеся к своей беспомощности, отстреливались от нападавших.

Готова спорить, что некоторые разрывные пули начинили солнечным ядом. И плевать, что он распадается даже при кипячении — для шакаи-ар хватит и тысячной грамма, чудом уцелевшей при выстреле.

А мне хватит одного попадания в голову.

Я усмехнулась.

Если, конечно, пуля пробьет кокон из нитей.

Мы с Дэриэллом влетели в зал последними — и куда только делся тот парень с волосами, похожими на вороньи перья? Целитель ухватил меня за руку и потянул вправо, за обрушенные шкафы. Автоматные очереди грохотали так, будто стреляли у меня в голове. Я почти не ориентировалась с помощью зрения — слишком темно, слишком много огненных вспышек, слишком тускло мерцает отвратительное пятно у дальней стены — «бездна».

Только на ощупь, нитями. Их трепет, натяжение, информация, которая текла по ним, как по венам… Я не видела — знала, что где-то рядом Максимилиан и Эне Рай сцепились с Древним, а второй демон — двое, их оказалось двое! — вырезает наших по одному, а они никак не могут его даже достать.

Нити скользили в моих пальцах, наливались чернотой, отравленной паутиной разбегались во все стороны — но Древний как чуял все атаки и исчезал, вытекал из ловушки, как вода из сита.

Нас становилось меньше. Их становилось меньше.

Только трупов все прибавлялось.

И это тянулось бесконечно. Бесконечно.

А потом в какой-то момент, когда ресницы у меня стали слипаться от крови — бровь рассадила при падении, — я поняла, что один из мерзких сгустков инородной матери погас, развеялся. «Бездна» жадно полыхнула, втягивая в себя остатки сущности Древнего — подобное к подобному. И совсем близко от меня, в жалких десяти метрах вдруг вспыхнула знакомая аура. Не человек, не кайса, не демон и не шакаи-ар.

Ведарси.

Лис.

Ками.

— Идиот! — вырвался у меня крик, и я рванулась наперерез мальчишке, быстро — чтобы не успел он выскочить в зал, где палили из автоматов и метались тенями, едва различая в горячке боя своих, шакаи-ар и инквизиторы.

«Как он выследил нас?» — бился в виски вопрос, а разум уже подсказывал решение. Простое и нелепое: перекинулся в лиса, выследил по запаху, догнал — ведарси бегают быстро. Одежду, скорее всего, нес в зубах, возможно, в пакете. Обратно человеком обернулся уже здесь, оделся, напялил амулеты и ринулся искать приключения.

То-то он не возражал, когда Ксиль велел остаться.

Я не увидела — почувствовала, как кто-то из инквизиторов попытался свернуть мальчишке шею. Рванулась отчаянно, налетела на камень, растянулась на полу… Пока вставала, что-то уже произошло, и смотритель теперь визжал, хватаясь за обожженное до лопнувшей кожи лицо, а Ками, пригибаясь, бежал вперед — к подвигу.

И к собственной смерти.

Древний быстрее молнии метнулся с другого конца зала. Я была ближе, хоть двигалась медленнее — успела дернуть нити, задерживая его, встать и настичь Ками. Идиота малолетнего. И-ди-о-та. Схватила лисенка за рукав уже у самой «бездны» — ошалевшего от собственной смелости, пьяного куражом первой битвы.