ужаснулась: — Только не говорите, что ваш «человек» — это он и есть!
— Не скажу, — покладисто согласился Эллис. — А вы мне его на пару дней не одолжите? Очень нужно.
Отчего-то я рассердилась.
— Эллис, вы ведь говорили мне, что хотите уберечь Лайзо от кривой дорожки. И теперь подбиваете его на подделку писем?
— Исключительно в интересах следствия, — с видом создания небесного ответил детектив, опустив очи долу. — Воспринимайте это как жертву с нашей стороны, Виржиния. Все ради скорейшего раскрытия дела и освобождения из тюрьмы невиновного.
Эллис даже не пытался скрыть иронию. Я устало прикрыла глаза.
— Если кто-нибудь узнает, что водитель графини Эверсанской и Валтерской…
— Не узнает, — перебил меня детектив. — Я позабочусь о том, чтобы улик не осталось. Можете не беспокоиться. Да и к чему эти споры, объясните мне? Я не понимаю, зачем вы упираетесь. Вы же умная женщина… или больше женщина, чем умная? — вкрадчиво добавил он.
Я почувствовала, как к щекам у меня приливает кровь.
— На что вы намекаете?
— Конечно, на чувство собственности, присущее слабому полу, — коварно ответил Эллис. — На что же еще? — и, не позволив мне возразить, продолжил: — Я, наверное, поступаю нехорошо, когда лишаю вас водителя, которого сам же и порекомендовал. Но, поверьте, порой Лайзо просто незаменим. К тому же он один из немногих, кому я могу доверять.
— Ай-ай, как меня Эллис хвалит — видно, ему от меня что-то нужно, да поскорей, — раздался из темного коридора насмешливый голос. — Как я вернулся-то вовремя, а? А то б меня без меня сосватали… Доброй ночи, леди Виржиния, — добавил Лайзо уже нормально, не ерничая, и вошел наконец в зал. — Простите, что без стука. Я сказать хотел, что автомобиль подогнал к дверям.
— Уже? — удивилась я и посмотрела на часы.
Без четверти два. Кажется, разговор затянулся, а мы и не заметили… Получается, Лайзо прождал в машине почти час? Ох…
Мне стало стыдно. Самую малость.
— Мистер Маноле, Эллис утверждает, что вы владеете марсо, — громко спросила я, заглушая голос собственной совести. — Это так?
— Говорю и пишу, — пожал плечами Лайзо и сощурился.
— И насколько хорошо? — продолжала настаивать я.
— Настолько, чтоб сойти на приеме у баронета Слэджера за разорившегося марсовийского торговца тканями, якобы преподающего теперь марсо детям состоятельных людей в Аксонии, — ответил вместо него Эллис.
Лайзо смущенно почесал в затылке.
— Ну, это когда было… Год назад, не меньше. Я с тех пор говорил мало, наверняка акцент вылез. Если опять кого-нибудь изображать придется, мне сначала потренироваться надо. А что?
— Ничего. Говорить не придется — только писать, подделываясь под чужой почерк, — ответил Эллис и подошел к Лайзо и, вкрадчиво заглядывая в глаза, положил ему руку на плечо. — Ты же не откажешь в помощи старому другу?
— Нет, — усмехнулся Лайзо. — Только пусть этот друг сначала все расскажет в подробностях, а не кота в мешке мне торгует.
— Расскажу, не сомневайся, — заверил его Эллис и весело спросил: — Виржиния, а что это у вас с лицом? Вы недовольны чем-то?
— Всем довольна, — растерянно откликнулась я. Лайзо, откровенно предпочитающий полуграмотный трущобный говорок — и вдруг марсовийский торговец? Быть того не может… — Мистер Маноле, я не буду спрашивать, при каких обстоятельствах вы изображали выходца из Марсовии, но скажите одно: вас разоблачили?
Лайзо опять не успел ответить, Эллис опередил его:
— Какой разоблачили! — ответил детектив с изрядной толикой гордости. — Никто ничего не понял, даже когда у баронета пропали письма… э-э… Это не относится к делу, — быстро закончил он. — Словом, марсо Лайзо владеет в совершенстве.
— Удивительно, — только и смогла вытолкнуть я из себя, чувствуя, что опять краснею. На сей раз от стыда. Графиня знает иностранный язык хуже какого-то гипси?
— И не только, — откровенно хвастливо ответил Эллис. — Вообще-то Лайзо говорит на семи языках.
— На шести, — с неохотою поправил его гипси, отводя взгляд. — На древнероманском пишу только, ну да на нем никто не говорит. А вообще-то, говорить — дело нехитрое… Леди Виржиния, вам дурно?
— Мне прекрасно, — слабым голосом ответила я, тяжело опираясь на стол. Земля уходила из-под ног и в прямом, и в переносном смысле. Лайзо — полиглот? Он говорит на семи иностранных языках? Нет, леди Милдред, конечно, знала двенадцать, но я-то — только два! Святые небеса, какой позор… — Просто уже поздно. Наверное, мне не стоит постоянно засиживаться в кофейне… Мистер Маноле, но если вы… вы имеете… — я с трудом выпрямилась и приняла более-менее достойное положение — …имеете такое прекрасное образование, почему же обычно вы предпочитаете разговаривать…
— По-простому? — подсказал Лайзо, угадав мою мысль. — А как же иначе, леди Виржиния. Знанья знаньями, а родная речь — она с молоком впитывается. Как мать моя говорит, так и я. Да и вообще, говорок народный, он того… сочнее.
Судя по улыбке до ушей, Лайзо сейчас надо мною подшучивал. Но ни злиться, ни смущаться, ни испытывать какие-нибудь другие яркие чувства у меня уже не было сил.
— Кстати, о твоей матери, — Эллис прищелкнул пальцами. — Лайзо, я хочу навестить Зельду. Когда мне лучше зайти?
— Я завтра у нее обещался быть, к полудню, — сознался он, скосив на меня глаза. — Пока леди в кофейне. Меня мать точно ждать станет, небось, и угощение приготовит, напечет чего-нибудь. Лучше и не придумаешь времени, чтоб зайти.
— Вот и славно. Значит, завтра и зайду, расспрошу кое о чем, — подытожил Эллис и вдруг обернулся ко мне: — Виржиния, вам бы тоже хорошо навестить Зельду. Меня беспокоит ваша бледность и настойчивые попытки упасть в обморок. Не то чтобы я возражал, но лучше это не при мне делать, из меня скверный лекарь для бессознательных леди, — криво улыбнулся детектив. Но взгляд у него был внимательный и сочувственный. Кажется, Эллис действительно переживал о моем самочувствии. — Зельда вам в прошлый раз хорошее лекарство подобрала, может, и теперь поможет?
Я хотела возразить, что лучше обратиться к квалифицированному врачу, но заметила, какое благоговейное выражение появилось у Лайзо на лице при упоминании матери, и передумала. А потом решилась: почему бы и нет? В конце концов, тот визит к Зельде оказался весьма… познавательным. Заодно расспрошу ее о «бальзаме для сна», который дал мне тогда Лайзо. Не подмешано ли туда что-нибудь вредное?
Не то чтобы я верила в привороты и прочую ерунду, но узнать, из чего делается лекарство, будет полезно. Если оно совершенно безопасно — куплю одну баночку.
…Вот так я изменила свои планы назавтра и вместо увлекательной поездки в шляпную мастерскую пообещала зайти в гости к Зельде из Стим-энд, гадалке и профессиональной мошеннице.
Когда мы прощались на пороге кофейни, Эллис, подгадав минутку, пока Лайзо заводил автомобиль, придержал меня за локоть и тихонько сказал на ухо:
— У него туго с математикой, Виржиния.
— Что? — я сначала не поняла, о чем Эллис говорит.
— Лайзо, — детектив кивнул на гипси в салоне автомобиля. — У него с математикой совсем плохо. Самое большое, он может сложить в уме два четырехзначных числа. Для более сложных действий ему потребуется листок бумаги и карандаш, — он хитро подмигнул мне. — А еще я видел, как вы, Виржиния, проверяете в уме правильность расчетов, которые присылает вам управляющий. Все эти налоги, арендные взносы, вычеты, жалование, премии, отчеты с фабрики… Вы понимаете, к чему я клоню?
