Макс поморщился, получив эту информацию.
— Спасибо, Хенни, — сказал он. — Когда ее милость вернется, возможно, вы могли бы спросить ее… Я имею в виду, сказать ей… предложить, если будет на то ее желание, пообедать сегодня вечером с мистером Ричардом и мной.
— Конечно, милорд.
Сухой тон экономки насторожил его. Он внимательно посмотрел на нее:
— Что-то не так, Хенни?
Она еще сильнее поджала губы.
— Ну, я не вправе говорить это, мастер Макс, но…
Макс напрягся. Когда Хенни вспоминала о своих правах и называла его мастером Максом, это означало, что надвигается буря. Ему было известно о трениях между Хенни и ее хозяйкой, но он думал, что проблема в прошлом. Пусть лучше Верити разберется с этим самостоятельно.
— Было бы лучше, если бы вы спросили ее милость сами. Сказала я ей вчера вечером, чтобы она спустилась, но она внимания не обратила, а она ведь ест столько, что воробей бы с голоду помер. Поковыряет вилкой в тарелке и отставит. В точности как тогда, когда она только приехала. Говорит, что не голодна… но спросите меня, и я скажу, что она не может есть, когда расстроена!
Макс выругался, и миссис Хенти уставилась на него яростным взглядом:
— Не говорите подобных словечек! Или я не поленюсь, наварю мыла из бараньего сала и вымою вам рот! Разве не ясно, что ее милость еще не чувствует себя здесь как дома. Может быть, она скучает по своей семье.
Макс закашлялся при мысли о Верити, скучающей по Фарингдонам, и тут его совесть сдавила ему горло. Чем он лучше?
Миссис Хенти вытащила носовой платок и высморкалась.
— Да, сэр. Ее милость была так добра! Я сказала ей, предупредила, что ухожу, и рассказала ей о Саре, что ее нужно уволить, но ее милость ничего этого не позволила.
Макс попытался разобраться в путанице:
— Хенни, что такое с Сарой? И почему вы решили уйти?
— Как же это? Значит, миледи не сказала вам ни слова?
Он сдержался и не ответил ей, что последними словами, сказанными ему ее милостью, было пожелание идти к черту. Вместо этого он покачал головой:
— Ни слова.
Миссис Хенти нахмурилась:
— Тогда… В общем, за Сарой ухаживал Тед Грейнджер.
Макс прикусил губу.
— Господи, не может быть. Я понятия не имел. Как она?
— Она в тягости, — напрямик заявила миссис Хенти. — Как раз должны были огласить помолвку, когда он погиб.
— И что дальше? — спросил Макс.
Миссис Хенти глубоко вздохнула.
— Ее милость сказала, что нужно найти порядочную женщину, которая взяла бы Сару на проживание с ребенком. Может быть, вдову с маленькими детьми, чтобы они могли помогать друг другу, а она оплатит питание и даст еще немного денег, чтобы Сара имела подспорье.
— Я… понимаю, — выдавил Макс. Он попытался представить себе, как реагировала бы любая другая леди на известие о том, что одна из горничных беременна.
Миссис Хенти беспокойно посмотрела на него:
— Если ваша светлость не одобряет…
Он покачал головой:
— Не глупите, Хенни. Я… я просто удивлен.
Она уставилась на его светлость горящим взглядом:
— Я не знаю, что за семья у ее милости, но просто слезы текут, когда такая леди говорит старухе вроде меня, что рада была бы, если бы я была ее тетей! — Экономка собрала свой ворох белья, готовая уйти, но медлила.
Осознав, что Хенни все еще никуда не ушла, он взял себя в руки.
— Вы, случайно, не знаете, куда именно она могла отправиться, Хенни? — спросил он.
Миссис Хенти улыбнулась:
— Она любит скалы над песками. Мне кажется, ей нравятся простор и птицы. Вряд ли ее будет трудно найти.
Хенни повернулась и ушла, а Макс почувствовал, что кровь застыла в его жилах. Если Верити расстроена… она может просто потерять осторожность. А на скалах трудно найти ровную площадку. Если она подойдет слишком близко к краю…
Стоя высоко на скале, Верити смотрела на пролив. Где-то за ним в голубой дымке лежала Франция. Девушка держалась далеко от края, помня недавнее предупреждение миссис Хенти: «Будьте осторожны. Скалы коварны. Там все время осыпи. И дерн скользкий».
Она смотрела вдаль, охваченная тоской. Если бы только можно было оседлать ветер, улететь от бедствий, в которых сама же и виновата. Оглядываясь назад, она видела, сколько наделала глупостей. Одно только решение обмануть Макса и стать его любовницей. Если бы она поняла, что он все равно узнает…
Мечты обмануты, призрак надежды рассеялся. Осталась только боль в сердце, хранящем слишком много горьких секретов.
И все же у нее остается ее свобода. Свобода приходить и уходить, когда вздумается. Никто от нее ничего не требовал. Никто ничего не ожидал от нее. Потому что никто в ней не нуждался. Свобода на этих условиях была пуста, как ветер.
Тут застучали копыта, кто-то крикнул, и она резко повернулась.
К. ней галопом скакал Макс на крупном сером коне. За несколько ярдов до нее он натянул поводья и спешился.
— Верити, вернитесь. — Его взволнованный голос удивил ее. Лицо его было абсолютно белым. И он назвал ее по имени.
Растерявшись, Верити сказала:
— Но я никуда не собиралась. Просто пошла прогуляться. — Она покраснела. — Вы, наверное, считаете, что мне следовало взять с собой горничную!
Он не ответил ей прямо.
— Пожалуйста, отойдите от обрыва. Вы… вы знаете про эти скалы? Они могут быть…
— Миссис Хенти была достаточно любезна, чтобы предупредить меня.
— Ах… То есть… то есть вы не…
Его голос дрогнул, и она потрясенно содрогнулась, увидев взмыленного коня, чьи бока раздувались, и догадавшись, о чем подумал Макс.
— Нет, — прошептала она. — Вы не можете думаете, что я смогу так поступить с вами…
Даже если Максу она безразлична, он взял на себя ответственность за нее и будет винить себя, если что-нибудь с ней случится.
Поглядев ей в глаза, он кивнул:
— Я… да. Я имею в виду… нет. Черт возьми! Я волновался. Здесь скалы местами осыпаются. — Он протянул руку.
Широко раскрыв глаза, она подошла к нему, избегая его все еще протянутой руки. Она прогнала мечты. Наверное, вскоре ее рана перестанет болеть?
Через мгновение он опустил руку и взялся за вожжи.
— Этот рисунок… Я не понимал, что вы делали, — сказал он, и голос его застыл. — Если бы я знал…
— Я прекрасно понимаю, что вы ничего не хотите от меня принимать! — вспыхнула она. — Вам не нужно беспокоиться. Мне не придет в голову сделать это снова!
