– Никто не командует. Все полностью автоматизировано. В таком деле на людей полагаться нельзя!
– Тебе не кажется, что мы крепко обгадились? – спросил Карне Гиборьяна, но тот даже не обернулся.
– Каков вид сигнала? – спросил он.
– Не знаю, – сказал седой. – Это можно определить лишь при раскодировании компьютерной программы.
Гиборьян беспомощно посмотрел на обломки, разбросанные по помещению, и только тут Карне заметил, что великий Гиборьян, кажется, растерян.
– Есть ли на планете еще пункты, подобные вашему?
– Один. Парнаиба в Бразилии. Там работают параллельно с нами и имеют свой кодированный сигнал. Сами понимаете, без дублеров такая система слишком…
Седой замолк. Тело его вдруг выгнулось дугой, и Карне захотелось исчезнуть за дверью. У кригера начинался отходняк, зрелище малопривлекательное и в данном конкретном случае неизбежно завершающееся агонией.
Гиборьян выключил диктофон, спрятал в карман, постоял немного над дергающимся телом.
– Прощай, Сковородников… Да простит тебя Господь!
Он достал пистолет и дважды выстрелил в грудь седого. Подумав, выстрелил еще раз – в голову. Выстрелы были почти беззвучными: у Гиборьяна имелся отличный глушитель.
– Зря! – сказал Карне. – А вдруг его удалось бы спасти? Или вытянуть какую-нибудь информацию из мозга?..
Гиборьян обернулся, хмуро посмотрел на Карне, словно не узнал.
– Не удалось бы!
Он открыл дверь в коридор и окликнул Десницкого и врача.
– Зафиксируйте смерть и уберите труп… Я пойду свяжусь с шефом… Жюль, оставайся здесь! – сказал он Карне, увидев, что тот собирается вслед за ним.
Карне остановился.
Гиборьян вышел в коридор, спустился по лестнице. Отобрал у кого-то из десантников «консервы», напялил их на лоб и вышел на улицу. Ночь была в самом разгаре. Он опустил «консервы» на глаза и двинулся через парк к «джамперам». Машины висели там же, где их оставили. Гиборьян приземлил командирский «джампер» и забрался в кабину. Вызвал Рыманова. Тот оказался на месте.
– Как дела? – произнес он вместо приветствия.
– Рубикон перейден, – равнодушно сказал Гиборьян.
– Прекрасно! Жертв много?
– С нашей стороны нет. Один легкораненый.
– А у кригеров?
– Я нашел здесь Сковородникова! – сказал Гиборьян.
– Кого-кого?! – Глаза Рыманова стали круглыми, как у совы. Совиные глаза, до краев полные стылого железа.
Гиборьян молча кивнул головой.
– Кто отвечал за ликвидацию Сковородникова, когда он подал в отставку? – спросил Рыманов.
– Вацлав Глинка.
– Не понял… Лично сам, что ли?
– Да. Он никому не стал поручать этого.
Рыманов задумался. Гиборьян ждал.
– Теперь я лучше понимаю некоторые события последних дней, – проговорил Рыманов. – Ты уже допросил его?
– Да.
– Я тоже хотел бы задать ему несколько вопросов. Когда ты сможешь доставить его в Париж?
– Никогда, – сказал Гиборьян. – Сковородников мертв!
Рыманов снова задумался, потом утвердительно кивнул головой.
– Жаль… Докладывай подробности.
– Как дела у других групп? – спросил Гиборьян с надеждой.
– У Громова пустышка. Шарп вышел на цель.
– Передатчик?..
– Передатчик уничтожен. Причем взорвали его сами кригеры. Никого живым захватить не удалось: двое погибли при взрыве, двое застрелились…
– Это конец, – прошептал Гиборьян.
– Что ты там бормочешь? – сказал Рыманов раздраженно. – Докладывай!
– Плохо!
– Почему плохо? – удивился Рыманов. – Цели операции достигнуты.
– Цели!.. – сказал Гиборьян с горечью. – Знать бы эти цели с самого начала… Вот теперь Рубикон действительно перейден. И назад уже пути нет!
2
Когда Гиборьян вернулся, Жюль сразу увидел, что друг его не в себе. Глаза Анри были желтыми от еле сдерживаемого бешенства.
– Врезал? – спросил Жюль с сочувствием.
– Врезал? – удивился Гиборьян. – За что он мог мне врезать? За то, что мы слишком хорошо выполнили приказ?
– М-да-а, – сказал Жюль. – Лучше бы мы его вообще не выполнили! Тогда бы еще была возможность отыграть в обратную сторону… Что будем делать?
Гиборьян смотрел на него, и взгляд этот ничего не выражал. Словно встретились в толпе два человека, ничем не привлекшие внимания друг друга.
– Что делать, что делать! – сказал ядовито Гиборьян. – Выполнять полученные инструкции!
Он прошелся по разгромленному помещению и вдруг зло пнул попавший под ноги обломок.
– Успокойся! – сказал Жюль. – Эмоции делу не помогут.
– Эмоции делу не помогут, – эхом отозвался Гиборьян. – А что поможет?
– Думать надо!
– Думать? – тихо сказал Гиборьян. – Поздно! Думать надо было раньше. И не только нам с тобой!.. – И вдруг заорал: – Десницкий!!!
Вошел Десницкий.
– Слушаю, шеф!
– Где врач?
– Внизу.
– Ко мне!
Десницкий вышел и через минуту вернулся.
– Вызвал, сейчас будет. А что случилось, шеф?
– Случилось то, что случилось, – сказал Гиборьян. – Посоветоваться надо.
Вошел врач.
– Вызывали, шеф?
– Заходи, Иржи.
Врач закрыл дверь, остановился рядом с Десницким.
– Вот какое дело, ребята… – начал Гиборьян, но не договорил. Опустил правую руку в карман. Молча постоял перед десантниками. И вдруг скомандовал:
– Свободны! Оба!
Десницкий и врач удивленно переглянулись и вышли. Гиборьян повернулся к Жюлю. Вытащил из кармана пистолет, странно посмотрел на него и засунул обратно.
– Почему же ты их не убрал? – спросил Жюль. – Так хорошо стояли – оба рядышком, неподвижно. Лучшей мишени и не придумаешь! – В голосе его послышался сарказм. – Не выполняете приказов
