| 248 | Восход в Восходе | 08.04.1756 – 24.12.1775 |
| 249 | Вода в Восходе | 25.12.1775 – 10.09.1795 |
Вернёмся к достаточно удобному рассмотрению майянских эпох парами. Тем более что очередные два двадцатилетия мы уже частично разбирали. Эпоху Воды мы обозрели в ряду «творческих» знаков, соответствующих большим узлам. Катун под знаком Восхода начинает одноименную 256-летнюю большую эпоху Восхода, и мы уже отмечали совпадение этой смены больших эпох календаря майя с началом Промышленной революции. В данном случае повторение пройденного не будет лишним.
Выбрать начальную точку отсчёта в истории Великой Индустриальной революции в Англии XVIII века не просто. Джеймс Уатт работал над усовершенствованием паровой машины, сначала чужой, потом своей – с 1764 по 1774 год. Сама задача возникла из потребностей уже набирающей ход промышленности, расширения применения машин в производстве. Однако главной предпосылкой для таких инноваций стало расширение торговли за счёт создания колониальных империй. И в этом смысле 1756 год является знаковым, завершившим начальный этап колониальной экспансии и раздела мира между европейскими державами. Именно в этом году случилась первая европейская война, в которой боевые действия велись на разных континентах. Назвать Семилетнюю войну Англии, Португалии и Пруссии против Франции, Австрии и России самой первой мировой было бы неверно, но первым прообразом империалистических войн она стала, и сформировала практически полный набор будущих империалистических держав.
В любом случае, изменения в экономике и политике отражают изменения в мыслях и идеях, владеющих ведущими сословиями и нациями, и определяющих отношения этих больших сообществ. Поэтому смена настроений и даже мироощущения имеет решающее значение для того, чтобы состоялась та или иная новация в политике, экономике, технике. Триггером глобальных изменений в мироощущении множества людей становятся такие события или катаклизмы, как Лиссабонское землетрясение 1 ноября 1755 года. В те времена телевидения и даже радио ещё не было, поэтому распространение информации о гибели мирного города и гекатомбе из 60 тысяч смертей, а также волны реакции на это известие заняли несколько недель и даже месяцев. То есть где-то к весне 1756 года.
Попробуем сформулировать, чем отличается мироощущение большой эпохи Орла, охватывающей Возрождение и Просвещение, от начавшейся в 1756 году большой эпохи Восхода (по-нашему Прогресса). Общей установкой для элит эпохи Просвещения было отношение к Природе (и к культуре) как к «Открытой книге», написанной Создателем. Книгу эту нужно внимательно читать, чтобы проникнуться гармонией мироздания и не совершать ошибок на долгом пути к совершенству. Соответственно, способности и умение читать эту божественную книгу отличает элиту от иных сословий, и составляет ту самую обязанность перед Творцом, которая и определяет её, элиты право вести за собой остальных. Другое дело, что философские споры о Боге и конкуренция между элитными сословиями и группами за право говорить от его имени составляют содержание эволюции малых, двадцатилетних эпох.
Однако Лиссабонское землетрясение стало, как минимум, мощным поводом для разрушения господствовавшей установки элитного сознания, и для прорыва на передовые позиции третьего сословия, людей практического действия, а не созерцателей и интерпретаторов божественной воли. Предустановленная гармония окружающего мира, которую следовало найти и проявить, вдруг обернулась беспощадной и неподдающейся разумному обоснованию яростью стихии.
На счастье элитного сословия, не вся открытая Просвещением гармония мира была подорвана вместе с метафизическими философскими конструкциями. Через три года, весной 1759 года к Земле приблизилась комета, предсказанная Галлеем за три четверти века до того. Эта пара событий сформировали поворот от эпохи созерцательного исследования, прежде всего, астрономических феноменов и законов движения планет, к активному практическому действию, включая научные эксперименты и организованные действия для всемерного приближения чаемого идеала гармонии. Это изменение всеобщей установки сказалось и на философии, и на науке, и на политике.
Так, проект французской Энциклопедии был задуман и начат ещё на исходе предшествующей «эпохи Оленя в Орле». Изначальная идея энциклопедистов – приблизить идеал всеобщего просвещения элит, общей доступности написанного в Книге Жизни. В ходе работы над столь громоздким проектом возникла сначала потребность, а затем и сама организация, в рамках которой сообща работали и элитарии, и пролетарии в лице художников, граверов, типографов и других профессий.
Какую бы из знаменитых биографий мы не взяли, на рубеже середины XVIII века происходит заметное изменение от индивидуальных усилий к организованным формам процесса познания. Скажем, всем известный по стодолларовой купюре пенсильванский почтмейстер Б.Франклин поначалу увлекался запуском воздушных змеев в грозовые облака, измеряя наличие тока. Однако после 1755 года он уже руководитель, в том числе научный, общей почтовой службы 13 штатов, и усилия всей организации, включающей команды почтовых судов, помогают обнаружить и измерить течение Гольфстрим.
Хотя, разумеется, влияние организованного круга просветителей – лидеров общественного мнения имеет решающее влияние в «эпоху Восхода в Восходе» или «прогресса ради прогресса». Движение к прогрессу находит источник энергии не в потребностях людей, а в абстрактных схемах и идеалах просветителей, к тому же отчаянно спорящих между собой – Вольер, Руссо, Дидро, Монтескьё.
В прошлой главе мы сопоставили классическую немецкую философию революционному парламенту, сохранившему многие черты предреволюционного прототипа. Так, Съезд и Верховный Совет РФ 1990-93 годов был создан по образу и подобию Съезда и ВС СССР. Аналогично партия большевиков существовала в многопартийной системе и до революции 1917 года. Так же критическая философия Канта была одним из течений предшествующей философской мысли, в центре которой были энциклопедисты.
Сопоставив знакам Восхода и Воды 12-13 стадии развития русской и европейской цивилизации, можно увидеть сходство ролей лидеров общественного мнения. Вольтер был таким же предтечей и «зеркалом» Великой французской революции, как и Лев Толстой для Великой русской революции. Детальное сопоставление просвещённых монархий Европы XVIII века, включая элиту Российской империи, с правлением Александра III вполне возможно, но будет излишним для целей этой книги. Важно, что самодержцы, занятые удержанием и закреплением приобретений предшествующей экспансии, точили ножи на соседей, склеивая расколотую элиту освободительно-цивилизаторской миссией. При этом власть опиралась на общественное мнение и на авторитет научного сообщества.
Философская ветвь сообщества Науки захватывает лидерство в предшествующее двадцатилетие «Оленя» и энциклопедисты удерживают его в эпоху «Восхода», несмотря на скандалы в своих рядах, а может и благодаря этому. В двадцатилетие «Воды» речь идёт, скорее, не о лидерстве, а о глубоком расколе и автономном развитии практической науки и философии, причём философская ветвь также испытывает расколы и внутренние конфликты, вплоть до появления «Критики чистого разума», объединившей сообщество лишь необходимостью самоопределения по отношению к революционному учению Канта.
В философии двадцатилетие имени Канта было временем собирания и проявления накопленных противоречий (символика запаса Воды как движущей силы). В других ветвях Науки работа энциклопедистов-популяризаторов повлекла схожий эффект. Но и в европейской политике происходило накопление противоречий, их проявление в виде войн за колонии и рынки, а также необходимость для всех самоопределяться по отношению сначала к американской революции, а затем и к событиям в самом центре Европы.
Таким образом, и для двух первых знаков из 13 катунов большой эпохи Восхода мы нашли характеристики, соответствующие ранее найденным взаимосвязям между психотипами и стадиями развития сообществ в Надломе. Похоже, что заданные календарем майя границы больших и малых эпох
