Ризен сделал последнюю попытку сохранить лицо:
— А чем вы докажете, что действительно Следопыты? — пришедшая в голову идея, казалось, придала ему новые силы, и голос звучал довольно уверенно, только самую малость дрожал.
Звякнула цепочка, и перед его глазами закачался следопытский жетон, вытащенный мною из нагрудного кармана:
— На зуб пробовать будешь?
— Нет.
— Вот и ладненько. Саламандр, проводи гостя… Хотя… — тут мне в голову пришла ещё одна идея. — Вы, уважаемый, не могли бы подождать нас на крыльце? — снова обратился я к «менту».
— Да-да! Конечно! — «Ух ты, как обрадовался, что его не на пинках выгнали!»
А всё упиралось в то, что мне совершенно не хотелось оставлять за собою врагов. Ну, выступил этот парень глупо, выполняя заказ или по собственной инициативе — это не важно. Обломали мы его, причём быстро и жёстко, но унижать этого местечкового «шерифа» незачем. Самоутверждаться за его счёт потребности у меня не было, а вот использовать бедолагу для игры — это да.
Стоило двери закрыться, как я развил бурную деятельность:
— Внимание! Здесь Заноза, — сказал я и присутствующим и в рацию. — В темпе собираемся и идём вместе с «полицаями» до стоянки. Готовность — минута. Бубён и Малченко и Саламандр — на контроле. Старлей — уйдёшь вместе с Серёгой через окно. Бубён — ждёшь их, и сопровождаете нас до места.
Буквально после первых моих слов в доме началась быстрая и тихая возня: кто-то упаковывал вещи в баулы, кто-то надевал последние предметы одежды и снаряжения. Я же продолжил:
— Гвоздь, как там у вас дела?
— Всё тихо, наблюдатели сидят спокойно, — спустя буквально секунду пришёл ответ.
— Принято. Готовьтесь нас встречать. Подойдём двумя группами.
— Мы готовы, Заноза.
Я окинул взглядом помещение бани — все практически готовы: полковник Удовиченко совершенно спокоен, даже автомат не тискает в руках, как обычно делают штабные, попав в переделку. Ствол просто висит у него на плече в правильном положении — и не мешает и под рукой. Сразу видно, что Сергеич понимает — стрельба не его забота, но и постоять за себя и помочь товарищам всегда готов.
Верстаков — полная противоположность. Хоть и спокоен, как удав, но он уже весь в бою. Как у нас шутят: «Планка упала, образовав горизонтальную черту прицела». У меня возникло ощущение, что даже если всё население этого городка сейчас выстроится со стволами в руках между баней и стоянкой машин, Пётр все равно пройдёт к цели.
«Мои», понятное дело, в контроле не нуждались, это наша далеко не первая, и даже не десятая операция, и я просто скомандовал:
— Пошли!
Глава 7
17 километров от Михнево. 36 километров от Города.
Утро выдалось не очень приятным. Над широким Каширским шоссе висел туман, хотя вчера погода радовала солнышком и ясным небом. А тут не пойми что!
Может, от этого Тушканчик был не в настроении и вот уже полчаса занудствовал:
— Вот объясни мне, Илюха, с чего ты иногда такой добрый, что даже противно? Ну, хотели ребятки проблем в стиле Дикого Запада, а ты раз — и обломал всех! С этим, как его? Шерифом, да? Чуть в дёсна не лобызался при расставании, а ведь они явно нарывались…
Гости наши тихо хихикали, но я на это внимания не обращал, принципиально не поворачиваясь в сторону зудящего Ивана. Знаю, ему весь этот гундёж нужен, чтобы хоть чем-то себя занять, пока хмарь в душе не развеется. Но со стороны эта сценка так похожа на то, как старая и, чего уж там скрывать, сварливая жена пилит загулявшего мужа. Вот и хихикают Коля-Бубён и Малченко, и даже молчаливый Дока нет-нет да улыбнётся. Мне в зеркало видно. Говорун сегодня не с нами, я уступил его полковнику на предмет поговорить о бредунах. Я больше с северными и восточными контачил, а Федя как раз по южным краям спец.
Но кое в чём Ванька прав — с шерифом вчерашним мы расстались действительно если не друзьями, то хорошими приятелями. Не знаю, поняли ли местные, что их используют в качестве живого щита, но именно это мы и сделали. Вроде бы хаотично перемещаясь в группе, Следопыты и южане заводили разговор то с одним, то с другим «правоохранителем», не давая возможность возможной засаде вести прицельный огонь.
Я же всю дорогу шёл справа от помощника шерифа, развлекая его разговором. Заодно и выяснял кое-какие подробности о политических раскладах. Весьма не лишним было узнать, что Даур, лидер «Тараканов» — второй по численности группировки, контролирующей Михнево и окрестности, озаботился в последнее время увеличением численности банды и аккуратно рекрутирует «братьев по крови». Если его задумка удастся — это может стать крупной проблемой. Этнические группировки, как правило, довольно устойчивы, и, хотя за прошедшие три десятка лет большую часть национальных банд, лишённых подпитки людьми с родины, вывели, но банда в несколько сотен дагестанцев и чеченцев — это серьёзно. Хорошо ещё, что значительное число осёдлых выходцев с Кавказа из анклавов вытянуть у вожака бредунов не получится. Кровь кровью, но, например, хорошо знакомый мне клан Вазоевых, что держит с десяток автосервисов и ремонтных мастерских в наших краях, следом за таким вождём не пойдёт. Как сказал мне как-то за чашкой чая Магомет — глава семьи: «Э, Илюха, мы с вами через такое вместе прошли! Мир рухнул, а мы его по камушку назад собираем! Отец твой — что брат мне! И что, я брошу всё, что у меня есть, против родственников пойду, только из-за того, что кто-то меня попросит? Нет, дорогой — это глупо будет и не по-мужски! А намаз делать мне и здесь никто не мешает».
Ризен относился к группировке Лавочника, которая, собственно говоря, и бандой-то не считалась, из-за того, что её глава был больше сконцентрирован на местных проблемах, а не на походах за добычей. Из четырех местных заведений, похожих на «Хризантему», три принадлежали ему, как и сам кабак, где мы так славно погуляли. А ещё под Лавочником были все авторемонтные мастерские в городе. Правда, «под ним», не совсем верный термин — они ему принадлежали, но из-за отсутствия серьёзной военной силы ему приходилось делить власть над ними с Дауром и Рябым. Помощник совершенно искренне возмущался тем, что машины банд приходится ремонтировать за мизерную плату, а зачастую и бесплатно.
«Даур хоть что-то делать пытается — пилораму запустил, цементный раскрутить пытается, а Ванька, — так он пренебрежительно называл командира «Столбовых», — только под себя гребёт. Да всё без толку — они за день спускают больше, чем за три дня добывают!»
На вопрос на чём же тогда группировка держится, ответил просто: «Свобода у них. Что хочу, то ворочу, Следопыт!»
Так что чего бы там ни ворчал Тушканчик, общение с местными бесполезным назвать нельзя.
А вот щиты полицейских меня изрядно насмешили — при ближайшем рассмотрении они оказались спинками кресел. До наступления Тьмы такие ещё «офисными» называли. По форме они сильно напоминали бляху помощника шерифа, изнутри были усилены полосами металла и пластика и выложены поролоном. От выстрела, конечно, защиты никакой, но от ножа или дубинки вполне прикроет и даже от топора, если правильно использовать. А повеселила меня сделанная на паре из них надпись на безграмотном английском. «Polise»[136] — это надо такое придумать!
Тут наш «тигр» попал колесом в большую рытвину, и мне пришлось оторваться от размышлений и вцепиться в поручень на передней панели. Судя по хитрой ухмылке Мура, он специально направил машину в яму, чтобы вернуть меня обществу. Хотя это не по-товарищески, как мне кажется — мог бы и словами, свинтус.
