детьми. Дети, правда, слегка выбиваются из этой картины: близнецы-подростки, мальчик и девочка, оба веселые, довольные и любопытные, все им интересно, на все хочется поглазеть, потрогать руками, попробовать на вкус.
— Ты смотри, Грета! — восхищенно воскликнул мальчик, указывая на огромный золотистый корабль прямо напротив ресторана.
Его сестра с меньшим интересом осмотрела крейсер, не проявив особого энтузиазма.
— Ну, и что? — спросила она, — Подумаешь, большой корабль. Я их столько уже на этой недели видела!
— Не чего ты не понимаешь! — обиделся мальчик, — 'Большой корабль!'. Да ведь это же 'Принц Уэльский'! Самый главный военный крейсер — флагман!
Но девочка в ответ лишь пожала плечами, не обратив внимание на его слова, привлеченная шумом справа. С той стороны мимо расступающейся толпы шли десантники во главе с молодым лейтенантом. Они, не обращая ни на кого внимания, двигались прямо посередине улицы, заставляя прохожих уступать им дорогу. На солдатах была хорошо всем известная черная форма штрафных рот.
— Ух, ты! — прошептал мальчик, — Они из штрафной роты! Может быть даже из 'Дельты'!
— Как ты думаешь, — наклонилась к нему девочка, — ОН здесь есть?
— Вряд ли, — уныло протянул ее брат, — это было бы настоящее везение…
— А что, представляешь, если бы мы его увидели? Нам бы потом все-все в школе завидовали! Увидеть самого фон Вальтера!
Мальчик согласно кивнул, по-прежнему не спуская глаз с проходящих мимо десантников. Вдруг один из них, повернувшись, заметил за стеклом огромный корабль. Он тут же остановился, как вкопанный, абсолютно не замечая, того, что мешает своим товарищам. А те по какой-то причине даже и не пытались его поторопить, просто обходя по довольно широкой дуге. Десантник не сводил завороженных глаз с корабля. Девочка, которая первая его заметила, внезапно охнула:
— Дэвид, — обернулась она к брату, — это — ОН!
Глаза мальчика, смотревшего на остановившегося космического десантника, неестественно расширились:
— Невероятно! — прошептал он.
— Но — факт! — возразила его сестра, — Я абсолютно уверенна! Смотри у него черные волосы и голубые глаза! Это такая редкость! — мечтательно закончила она. Не сводя глаз со своего кумира, девочка принялась прихорашиваться: вдруг этот красавец ее заметит, а она плохо выглядит — кошмар! Как и все ее подружки Грета просто сходила с ума от одного упоминания имени фон Вальтера. Впрочем, то же самое можно было сказать и о ее брате. Правда если девчонки млели от одного вида Нила, потому что считали его просто 'душкой', то мальчишки искренне восхищались его смелостью и отвагой.
К Нилу, который, действительно, стоял напротив и не мог оторваться от корабля подошли 'Л в кубе'.
— 'Принц Уэльский', - задумчиво протянул Льюис, глянув на крейсер.
— Моя хрустальная мечта, — скривил губы в грустной улыбке Леви.
— И моя, — отозвался Льюис, положив руку на плечо Нила.
— И моя…, - тоскливо признался тот, — причем почти сбывшаяся.
— Как это?
— Да, вот так, — усмехнулся он, — Я ведь был лучшим в академии. А ведь именно лучшего курсанта отправляют на флагман для прохождения практики.
— И почему же не отправили? — заинтересовался Льюис.
— Минус полбала на выпускном экзамене.
— Полбала! — поразился Леви, для которого минусы на экзаменах всегда исчислялись десятками.
— Да, — кивнул Нил, — каких-то полбала и я никогда бы не попал на 'Кентавр'. И никогда не оказался бы в этой чертовой штрафной роте!
— Эй, расслабься, — приободрил его Льюис, — Если бы ты не попал на 'Кентавр', то никогда не получил бы 'сердце'!
— И не встретился бы с нами! — поддержал его Леви.
Нил усмехнулся. Он, конечно, гордился тем, что стал первым за последний десяток лет, кому присвоили 'Пламенное Сердце', но уже давно перестал придавать этому большое значение. А вот встреча с 'Л в кубе', которые стали его настоящими друзьями, действительно стоила всех неприятностей.
— Фон Вальтер!!! — разнесся вдруг на всю улицу голос офицера, — Вы задерживаете остальных!
Прохожие вокруг замерли, во все глаза уставившись на Нила, на которого до этого почти никто не обращал внимание.
— Вы действительно, лейтенант фон Вальтер, — проскрипела рядом какая-то старушенция с собачкой.
— Нет, — попытался отделаться от нее Нил.
Да не тут-то было.
— Это он! Точно! — заверещал какой-то потный толстяк.
— Можно взять у вас автограф?! — спросили, появившиеся словно из-под земли двое близнецов- тинэйджеров.
— Ой, и мне можно! — попыталась их перекричать какая-то солидная дама.
— А куда вы сейчас направляетесь? — появились неизвестно от куда журналисты.
— А как ваша рука?
— Почему вы здесь?
— Что вы думаете о последнем заявлении главнокомандующего ВКС?
— Вы с ним согласны, или считаете такой подход преждевременным?
И над всем этим гвалтом рык лейтенанта:
— ФОН ВАЛЬТЕР!!! ЕСЛИ СЕЙЧАС ЖЕ ТВОЯ ЗАДНИЦА НЕ ОКАЖЕТСЯ ЗДЕСЬ — ВКЛЮЧУ 'ПОВОДОК'!!!
Если бы не Леви с Льюисом Нилу наверняка пришлось бы плохо, а так друзья очень профессионально отодвинули от него самых настырных, хоть в какой-то мере расчистив дорогу. Лейтенант к тому моменту, когда они наконец добрались до него, был на последней стадии ярости. Но он все же догадался, что не стоит устраивать выволочку Нилу на глазах у журналистов, которых за считанные секунды набежало просто невероятное количество, и ограничился лишь гневным взглядом да командой грузиться на транспортник.
Солдаты вокруг увлеченно резались в виртуальные карты. То и дело слышались восклицания типа: 'А вот это как тебе понравиться?!', 'Бей, да это же просто валет!', 'Ну ничего себе заявленьеце!', 'А если мы вот так?!'. Нил, который не принимал участие в забаве, только время от времени морщился на особо громких выкриках, но не останавливал бойцов. Даже несмотря на то, что они явно мешали ему читать.
Старинный томик 'Анатомии жизни' в его руках, привлекал к себе внимание, поблескивая позолоченным корешком и шелестя бумажными страницами. Подумать только настоящая книга, напечатанная на бумаге! Непозволительная роскошь и расточительство! И это в то время, когда 'Анатомию жизни', да и любую другую книгу, легко можно достать в электронном варианте на эльдиске, который и удобней и практичней!
'…Стремление к жизни — есть неотъемлемая характеристика всего живого, — прочитал Нил, — Но, что такое жизнь, как не противоположность смерти? И если бы не было смерти, как смогли бы познать мы жизнь? И что такое страх перед смертью, как не желание сохранить свою жизнь? Но в то же время разве тот, кто не боится смерти, обязательно стремиться к ней? Я думаю иначе. Скорее всего, страх смерти — лишь защитный механизм, который выработался веками. Механизм самосохранения. Точнее один из его аспектов, причем один из важнейших…'.
— Ты, что издеваешься, блин! — вскричал Леви.
— Что за хренотень?! — поддержал его Жан-Жак.
