здесь, и ждет гибель в родной степи. За отступление — смерть, таков закон особого отряда. Дозволь, шад, нам умереть с тобой рядом.
— Мне нужен конь, — сказал рахдон. — Будем умирать в бою — вы со мной.
Ему вывели лошадь, Ханукка-бен-Шапруд запрыгнул в седло, и во главе маленького отряда, кинулся в самую пучину битвы. Доспехов на нем не было, и первая же стрела от неизвестного конного лучника армии Штангорда, сбила его наземь. Дромы из особого отряда тархана Менахема-бен-Нисси продержались в бою и пережили шада не надолго. Так погиб, некогда любимец и дальний родственник кагана Хаима, шад Ханукка-бен-Шапруд.
Смерть рахдонского полководца никто не заметил, и битва шла своим чередом. Конники Штангорда степняков больше разогнали, чем уничтожили, и когда поле боя полностью очистилось от вертлявых и юрких всадников, они ударили по тылам горцев, которые до сих пор, сражались с уже превосходящей их пехотой герцога на равных и не сдавались. Ни гарля, ни хайдары, не отступили. Воины гор принимали грудья удары рыцарских копий, как кошки запрыгивали в седла и сдергивали с них всадников. Они держали всю армию герцогства на себе, не давая ей высвободить силы для преследования бежавших с поля боя рахдонов, бордзу и степняков. Горцы строили баррикады из тел своих павших товарищей, взбирались на эти кровавые стены и бились до конца.
Так, ожесточенно сражаясь, они дотянули время до темноты, и уже ночью, все оставшиеся в живых горцы, пошли на прорыв. Немногие уцелели во время него, но такие были, и набралось их, всех вместе, что гарля, что хайдаров, не много, не мало, а полных три сотни.
Итог битвы за Стальгорд, не устраивал обе стороны. Точнее, рахдонов не устраивал полностью, так как они потеряли практически всю свою Западную армию вторжения, а вот штангордцев, частично. Да, они отбили первый удар степной химеры рахдонов и выиграли всю летнюю военную компанию, но их потери были слишком велики. Настанет следующая весна, и вновь, придет армия врага, и опять, вчерашним крестьянам и ремесленникам, придется встать в строй. Конечно, некоторые горячие головы сразу после битвы предлагали идти в степь, до самой столицы каганата, и уничтожить врага в его логове, но таким показывали списки потерь, и они умолкали. Герцогство еще не было полностью обескровлено, но двадцать пять тысяч погибших и больше десяти тысяч покалеченных только в одном сражении, это ощутимо.
Впрочем, сдаваться никто не собирался и, добив всех, кого смогли догнать, штангордцы принялись готовиться к следующим боям.
Глава 23
С каждым днем Норгенгорд мне нравился все больше и больше. Да, мрачноватый город, но это оттого, что он весь из камня, а это в первую очередь, основательность и надежность. Спокойно здесь как-то, в отличии от того же Штангорда. Народ местный, чем-то похож на свой город, такой же, несколько угрюмый и мрачноватый, но опять же, надежный и основательный. Здесь ведь как, человек сказал — человек сделал, а пробалаболился, так и не скажет тебе никто слова худого, не попрекнет этим, однако запомнят это крепко, и совместных дел в будущем, постараются не иметь.
Яркий представитель сего города, сержант Лука, который так и остался с нами после всех приключений. Джоко, тот сам по себе, и после того как из нашей общей доли мы выделили ему тысячу фергонских империалов, он нас покинул. Ну, это его выбор, а Лука, узнав, что мы перебираемся в Норгенгорд, откуда он сам родом, наш отряд не покинул, и я ему за это искренне благодарен. В самом деле, будь мы хоть трижды бури, и пусть на нашем счету есть убитые враги и славное дело, для окружающих, тех, кто не знает нас, мы всего только мальчишки. А Лука человек представительный, внушает уважение своими габаритами, ну, и местный житель, ко всему этому, что очень немаловажно.
Столицу мы покинули, как и планировали, через неделю. Как раз пришло сообщение с фронта о победе под Стальгордом. Тогда, расплатившись с Джоко, Лукой и Бойко Путимиром, мы через Тайную Стражу, в лице полковника Штенгеля, оказавшегося в городе по своим делам, удачно разменяли все наши слитки на империалы и дукаты, а после этого, забрав своих мальчишек из Старой Гавани, с пустым торговым обозом, отправились в Норгенгорд.
Первая наша проблема, которая возникла по прибытии в сей славный град, был вопрос нашей, как выразился Лука, идентификации и самоопределения. Слова эти мудреные я не понял, но суть уловил. Кто мы есть? Документы у нас сиротские, и только на нас троих, а на остальную нашу шайку-лейку, никаких, совсем. Но, есть деньги, есть Лука с бляхой тайного стражника, и в городском магистрате, за небольшую мзду, нам выправили бумаги на каждого парня. Теперь наши мальчишки значились беженцами от войны, и имели документ, удостоверяющий личность. Мы втроем, так и остались, дромами из каганата.
Второй вопрос, который возник — жилье для нас. Селиться по отдельности, смысла мы не видели, квартировать по тавернам, мера вынужденная и временная, и нужен был дом, причем достаточно обширный, с конюшней, с двором и хозпостройками. Как бы хорошо и замечательно наша жизнь на данный момент не складывалась, но мы воины, и наша основная цель — изничтожить как можно больше рахдонов, а из этого следует, что нужно постоянно тренироваться самим и готовить к войне наших мальчишек. И этот вопрос, встал ребром, проблемой, казалось бы, неразрешимой. Война все-таки, и есть много народа, который перебрался на житье в более спокойный и удаленный от основных военных действий Норгенгорд. Эти граждане скупили всю недвижимость в округе, и ни за какие деньги, продавать ее не желали.
Однако и эта проблема была решена, и опять же, поспособствовали деньги и бляха сержанта. Совсем недавно в городе разорился один купчина и, не собираясь возвращать кредиторам долги, он собрал свои пожитки, и в срочном порядке мигрировал на далекий север. Скатертью дорога, конечно, но от него остался дом, то, что нам надо, и если следовать букве закона, он должен был пустовать ровно один год — вдруг купец одумается и вернется, и только по истечении этого срока, выставлялся на продажу за долги. Но чиновник из городского магистрата оформил нас на этом дворе задним числом как постояльцев, и на целый год, мы обрели дом. Надо сказать, очень хороший трехэтажный особняк совсем недалеко от центра города, то есть магистрата, высокий забор, конюшня большая, хозпостройки, все как мы хотели.
И вот, обосновавшись в доме беглого купца и пристроив своих парней, мы, наконец-то, смогли вздохнуть спокойно и выделили чуток времени на то, чтобы просто посидеть и подумать о том, как жить дальше. Мы сидели в большом зале, вокруг которого и строился сам особняк, пили так полюбившийся нам взвар, благо, наш постоянный походный повар Триша, перенял некоторые секреты Толстухи Марты, и вели неспешный разговор.
— Скоро похолодает, — сказал Курбат, — надо всем теплую одежду справить, опять траты.
— Это только начало, — дополнил Звенислав. — Нужно оружие, лошади для всех, необходимо припасы на зиму прикупить.
— Забудьте, — высказался я. — Все это чепуха. У нас денег теперь больше, чем у пяти самых богатых граждан Норгенгорда вместе взятых. Проблема в другом, нужны хорошие наемники для походов в степь, воины нужны. Наши парни за нами и в огонь и в воду, но это только десяток, а остальным от двух до пяти лет нужно, чтобы в силу войти. Кривой Руг, если его пригласить в дело и поманить хорошим хабаром, впишется, конечно. Однако, нам это надо? Правильно, совсем не надо. Мы сами по себе, он сам по себе. Просить бойцов у герцога, тоже не то. Искать в Эльмайноре, так всех лучших уже разобрали, а шваль нам и самим ни к чему.
— А помните, Штенгель нам про тетку нашу рассказывал, которая с отрядом в Эльмайноре обретается? — спросил Звенислав. — Может быть, попробовать как-то наладить контакт с ними?
— Нет, — возразил Курбат. — Она жрица и у нее своя дорога.
— Точно так, — поддержал я горбуна. — Сведет судьба, чужими не будем, но и специально, встречи искать не следует. По возможности, будем сами лихой народ искать, но думку имею такую, степь нас породила, силу нашу будит, а потому, и воинов нам искать надо там. Вспомните, как к нам Гордей Родан прибился, а если такой молодняк целенаправленно искать? Что думаете?
— Принимаю и поддерживаю, — Звенислав был за, а методы его не интересовали.
