Глава 25
Было уже светло, когда Курбат проснулся, и начал осматриваться вокруг в поисках Эльзы. Его любимой девушки в комнате не было. Сквозь сон он слышал, как она встала с постели, быстро и тихо оделась, но опасности рядом не было, и он, пресыщенный и усталый от ночных любовных игр, вновь заснул.
Курбат встрепенулся всем телом, стряхивая с себя сонливость, сладко потянулся всеми мышцами тела и прислушался. На кухне что-то звякнуло, и парень улыбнулся — вот оно его счастье, совсем рядом. Он резко сел, откинул в сторону одеяло и, одевшись, подошел к окну.
Парень и девушка уже неделю жили вместе на квартирке, которую Курбат снял для них, и каждый день проведенный рядом с любимой, был для молодого бури, чем-то незабываемым. Еще тогда, при первой встрече в полуподвале Косого, когда он увидел ее, Курбат сразу понял — это его женщина, и он, не раздумывая, бросился вперед, на ее защиту. Жаль, конечно, что Пламен оставил жить эту сволочь — Косого, но он вожак, и ему видней. Позже, когда Эльза, какое красивое и звучное имя у его любимой, разглядела его, он ожидал услышать в отголосках ее чувств — тревогу, жалость, гнев, презрение, все то, что он улавливал от других людей. Однако, Курбат услышал в ее душе совершенно другие чувства — тепло, доброту и, что самое невероятное, любовь.
Как это могло случиться? Ведь он горбун, уродец, и как его можно не только жалеть, но и любить? Раз за разом, он вслушивался в чувства молодой и красивой девушки, и слышал одно и то же — любовь. Из всех троих братьев-бури он лучше всех сканировал людей без способностей, но здесь, он засомневался и привел на очередное свидание с Эльзой, своих братьев. Оба подтвердили, что да, Курбат, девушка к тебе неравнодушна. Помнится, Пламен тогда обнял его за плечи и прошептал: — 'Рад за тебя, брат. Ты нашел свое сокровище', а Звенислав только хмыкнул и подмигнул, мол, не теряйся, воин. Им то что, у них горба нет, а за минувший год оба сильно вытянулись и в плечах раздались. Девки, что в 'Отличном Улове' работали, от них не отходили, а парни этим пользовались вовсю, не с одной, ночь скоротали.
После драки в подвале, он отвел девушку в ее каморку на втором этаже трехэтажного каменного здания. Здесь их встретила ее мать — усталая от жизненных тягот и измученная женщина лет сорока, и пятилетний брат, забавный и смешливый, но сильно исхудавший мальчонка. Когда они вошли в тесное помещение с одной только койкой в уголке и маленьким обшарпанным столиком в центре, мать Эльзы, резко вскрикнула и бросилась вперед. Она подумала, что этот молодой парень с некрасивым горбом, что-то сотворил с ее дочерью, и бросилась на защиту своего ребенка. Но ситуация быстро разрешилась, и мать девушки села на кровать, уткнулась в колени головой и тихо заплакала. Впрочем, оправилась она быстро и, встав, сказала:
— Спасибо вам, молодой человек. Извините, отблагодарить вас нечем, сами видите, бедствуем.
— Это ничего, — ответил Курбат. — Сам в приюте воспитывался, знаю, как трудно в жизни бывает. Я слышал, что ваш муж на войне?
— Да, в ополчении восточных земель, — подтвердила мать семейства.
— Мы с братьями тоже воюем, только в отдельном рейдерском отряде. Позвольте мне, хоть чем-то вам помочь, одно ведь дело с вашим отцом и мужем делаем, — в этот момент Курбат сильно переживал, ведь если женщина откажется, может быть из гордости или по иной какой причине, то ему и повода здесь появиться вновь, не будет никакого.
Мать семейства не отказалась, как он опасался, но, улыбнувшись, произнесла мягким и добрым голосом:
— Ну, чем вы нам поможете, молодой человек, сами-то, небось, небогато живете и на одном казенном жаловании состоите.
— Нет, — горбун улыбнулся. — Мы рейдеры и живем от добычи. Деньги у нас имеются, — он выудил из кошеля пару империалов и сунул в ладони оробевшей женщины. — Это вам, и ничего плохого не думайте, не надо, помогаю вам от чистого сердца.
— Храни вас Белгор, — вот и все, что сказала растерянная мать.
— Что же мы, — Эльза встрепенулась, — до сих пор не знаем вашего имени. Как вас зовут?
— Курбат, сын Буревоя, из клана Арслана, — представился дром.
— Меня зовут Ингрид Хант, с дочерью моей вы уже знакомы, — сказала мать семейства, и указала на мальчишку, который сидел на табуретке чуть в стороне, — а этот мальчик, мой сын, Герт Хант.
— Будем знакомы, — горбун кивнул. — Если вы не против, я бы хотел навещать вас время от времени.
— Конечно же, мы совсем не против, — Эльза улыбнулась свой лучезарной и доброй улыбкой. — Ждем вас вечером, мы с мамой приготовим ужин. Придете?
Ингрид Хант, как-то странно, посмотрела на дочь и разрешающе кивнула:
— Да-да, конечно, приходите, молодой человек.
Через четыре часа, как только начало темнеть, Курбат снова оказался в гостях у семейства Хантов. Хозяйка, как будто стряхнувшая прочь всю свою тоску и помолодевшая лет на пять, и Эльза, в новом зеленом платье, сноровисто накрыли на стол и подали свое праздничное семейное блюдо — рагу из баранины.
Насколько Курбат понял из разговоров за столом, раньше, до своего бегства из восточных пределов герцогства, семья жила неплохо. У них имелась небольшая ферма с участком земли, где они выращивали овощи и неплохой фруктовый сад. Все, что собирали в урожай, они вывозили в город на продажу, а с этого уже платили налоги и жили сами. Война все изменила, резко и быстро. Сначала реквизировали под расписку единственную лошадь, затем забрали в ополчение отца, а им приказали срочно покинуть территорию предстоящих боевых действий. Судьба закинула их в Норгенгорд, работы не было, а на оплату тесной каморки и на пропитание ушли все сбережения вместе с ценными вещами. Потом хозяин доходного дома свел их с Косым, который ссудил им три серебрянки, с условием возврата к зиме. Однако, до зимы еще далеко, а подлая морда решил взять плату сейчас, натурой, так что вовремя парни зашли в тот подвальчик.
Ужин прошел тепло, за разговорами, воспоминаниями, и осчастливленный, немного растерянный, и окрыленный надеждой на скорую встречу с Эльзой, Курбат покинул каморку семьи Хант.
На следующий день, он как заправский кавалер, уже прогуливался возле дома, где жила его любимая, в этом, Курбат уже нисколько не сомневался, и дождавшись ее, сопроводил на рынок. Дальше начались ухаживания, прогулки, долгие разговоры ни о чем, а потом, как-то сама собой, пришла их первая ночь любви.
Эту уютную квартирку в доходном доме, всего в одном квартале от особняка, в котором проживали дромы со своими 'гвардейцами', Курбат нашел сразу же и снял на целый месяц с правом продления аренды. Он не знал, что будет дальше, как сложатся их отношения, но надеялся и хотел верить только в самое лучшее, а поведение девушки, каждый раз встречающей его с радостью, вселяло в него дополнительные надежды. И вот, в один из вечеров, при прощании возле ее дома, Курбат отбросил в сторону все свои страхи и сомнения, обнял девушку, крепко прижал ее к своей груди и поцеловал в губы.
— Ты пойдешь со мной? — спросил он ее тогда.
— Да, мой мужчина, — очень серьезно и глядя ему прямо в глаза, ответила она.
— Я хочу, чтобы мы жили вместе, как муж и жена, и уже снял нам жилье, — признался Курбат. — Я люблю тебя, будь со мной. Без тебя — мне не жизнь.
— Подожди меня минутку, — шепнула она, лишь на миг, прижавшись к нему, и дробно стуча каблучками сапожек, умчалась вверх по лестнице.
Через десять минут она спустилась вниз, в ее руках был тощий узелок с вещами и, взявшись за руки, не говоря ни слова, и без них прекрасно чувствуя один другого, они направились в их новое местожительства. Едва только они вошли в квартиру и заперли дверь на крепкий засов, как тут же
