бросились в объятья друг друга.
Путаясь в складках платья Эльзы, парень расстегнул ее длинный шерстяной жакет и, подхватив на руки, отнес любимую на постель. Его всего трясло от желания и возбуждения, хотелось взять ее, обладать этой девушкой, о существовании которой, он до недавнего времени и не подозревал, но без которой, не видел своей жизни теперь.
Это был его первый раз, первый опыт с женщиной, но он решил все же не торопиться, и запомнить этот вечер на всю жизнь. Пусть он не был опытным любовником, но что делать, и как, он знал. Точно так же как и миллионы мужчин до него, знали это. Извечная игра жизни.
С помощью девушки он разделся сам и скинул платье с нее, следом последовала сорочка и, положив ладонь на ее оголенное плечо, он молча рассматривал юное и прекрасное тело своей возлюбленной. В этот момент он забыл о своем физическом изъяне, горба просто не существовало, и она, не стеснялась своей наготы, просто не видела для этого причин. Все это, обостренные как никогда инкстинкты Курбата, чувствовали очень хорошо и тонко, улавливая каждое колебание в душе девушки.
Они легли рядом, два обнаженных тела в отсветах углей в камине, заранее растопленном местным служкой. Девушка молчала, и Курбат не говорил ни слова, но что-то уже крепко и навсегда связало их души, а потому, сейчас, слова были для них чем-то лишним.
Парень прижал девушку к себе, поцеловал ее в краешек губ и прошептал:
— Не бойся, доверься мне.
Курбат прижался к теплому и податливому телу теснее, поцеловал ее в мягкие губы, в тонкую шею, в хорошо развитую грудь.
Она чуть выгнулась всем телом, охнула, вцепилась в его плечи пальцами и прошептала:
— Ты очень горячий…, и сильный…, и нежный…
Он положил руку на ее колено, чуть толкнул его, и девушка послушно развела бедра в стороны. Она откинула голову чуть набок, а он пристроился между ее ног, и резко вошел в нее. Девушка охнула, напряглась всем телом, и почти сразу же расслабилась. Инкстинкт толкал его вперед, и он знал, что должен подарить девушке наслаждение, и того же, ожидал от нее.
Сердце бешенно колотилось. Все осталось где-то далеко и пропало в ослепительных вспышках наслаждения. Девушка стонала, охала и вонзала в его спину свои коготки, и он чувствовал отголоски ее души, кричащей от счастья и удовольствия. И звуки, которые она издавала под его ритмичными движениями, только подстегивали его, заставляя не останавливаться и двигаться еще и еще. Эльза извивалась всем своим телом, которое, казалось, живет своей жизнью, и Курбат стискивал свою любимую, чувствуя трепет ее бедер и все ее напряжение. Он понял, что время настало, пик уже близок и, вцепившись в нежные бедра девушки, направлял ее, прижимал ее к себе, чувствуя как его грудь скользит по ее мягкому животу.
И все же, удовольствие не может быть вечным, и что-то, напоминающее некую яркую вспышку, ударило по глазам Курбата, а девушка громко закричала. Они еще теснее переплелись в единое целое, она забилась под ним, а он, чуя все ее наслаждение, с воплем, больше похожим на яростный рык зверя, излился в нее.
Курбат смотрел в окно и вспоминал каждую неповторимую ночь, проведенную со своей возлюбленной. 'Как же хорошо жить, когда ты, наконец, нашел для себя вторую половину, — думал парень, — но скоро в степь, снова в поход, и как бы мне хорошо не было, дело превыше всего.'
— Милый, — донеслось до него, — ты уже проснулся?
— Да, любимая.
— Иди завтракать.
— Конечно, уже спешу, — ответил он и направился на кухню.
На завтрак была яичница с беконом и, глядя как он ест, Эльза спросила с некоторой тревогой в голосе:
— Когда вы идете в поход?
— Через три-четыре дня.
— А это обязательно?
— Да, и это не обсуждается.
— Хорошо, — покладисто согласилась девушка, — а что будет дальше?
— Дальше? — Курбат посмотрел на ее встревоженное лицо и почувствовал ее сомнения. — С матерью вчера встречалась?
— Угу, — кивнула она.
— Понятно, — он встал, подошел к ней и обнял ее за плечи. — Мы вернемся, и я поведу тебя к алтарю, мы поженимся, купим дом, родим детей. Лично я, вижу наше будущее только так и никак иначе. Ты не против?
— Не против, и только за, — девушка плотней прижалась к нему.
Они простояли так несколько минут, и Эльза сказала:
— Совсем забыла вчера сказать, сегодня отец возвращается. Мы можем его к нам в гости пригласить?
— Конечно, — согласился Курбат. — Буду рад с ним познакомиться.
Весь день пролетел в суете. Пламен, как всегда, метался по городу весь в делах и заботах, и братьям своим застаиваться не давал. Звенислав занимался оружием и амуницией, а ему пришлось бегать насчет лошадей. Каждую подковать надо хорошо, справные седла подобрать, подков и ухналей запас приготовить, овес закупить. А учитывая, что в отряде появилось два десятка балтских наемников, нанятых Пламеном, работы хватало.
С трудом, Курбат выкроил свободный час, но и то, не для того чтобы к себе на квартиру забежать, а для посещения банка братьев Гамбузино, самого солидного финансового учреждения в городе. Что с ним дальше будет и как поход сложится? Он этого не знал, но одно знал твердо, его любимая женщина не должна влачить жалкое существование, если с ним что-то, вдруг, произойдет. Курбат заранее отделил пятьсот империалов как свою долю и, в присутствии свидетелей, сержанта Луки, ставшего в родном городе уважаемым человеком, и знакомого купца-оружейника Бронгера, сделал вклад на год и оставил завещание, по которому, в случае его смерти, все его золото переходило Эльзе Хант.
И вновь дела их небольшого отряда закружили парня, и еще один день пролетел незаметно. И вот, когда он усталый и голодный вошел в свое семейное гнездышко, то сначала не понял, что это за седоусый мужик, по виду крестьянин, сидит за его столом, и пьет подогретое сдобренное специями вино из его запаса. Рука, было, метнулась за ножом, но тут он все же вспомнил, что приглашал в гости отца Эльзы. Однако кроме мужика в комнате никого не было, и на всякий случай, он расслабляться не стал.
— Ты кто? — спросил он незнакомца.
— Эрик Хант, — ответил тот встревоженно, поглядывая на боевой 'иби' в ножнах у Курбата.
— А Эльза где, и супруга ваша?
— Пошли в кондитерскую лавку и к мяснику за колбасами, а то весь день за разговорами прошел, и они ничего не приготовили.
— А-а-а, — только и сказал парень, протягивая Ханту руку. — Курбат, будущий муж вашей дочери.
— Даже так, — мужчина привстал, пожал ладонь дрома и вновь уселся за стол. — Честно сказать, думал, что у вас несерьезно все, поигрались и разбежались. Рад за вас, и рад, что ты сразу все обозначил. Без всяких неприятных недосказанностей обошлись.
Вскоре появились женщины с младшим Хантом, гордо несущим перед собой коробку с несколькими пирожными. Вечер удался на славу, Ханты были дружной семьей, а Курбату, видевшему такие отношения людей только издалека, было приятно находиться с ними в одной компании.
Когда все наелись и ужин окончился, женщины, забрав Герта, ушли в комнату, обсудить свои дела и проблемки, которых у них никогда не убавляется, и Курбат остался один на один с Эриком. Разговор поначалу как-то не клеился, но за вином оба расслабились, и все же нашли о чем поговорить.
— Слышал, ты рейдер? — спросил Хант.
— Есть такое, — согласился Курбат, кивнув головой.
— Опасное это дело, как люди говорят, по тылам рахдонским бродить.
