питьем хмельным обиду глушить, а кровью вражьей ее смывать. Кивнув ему, мол, понимаю тебя, направился в особняк. Уже смеркается, надо помыться, переодеться, поужинать и навестить нашу несостоявшуюся убийцу Ингу Хайлер, которая уже две недели сидит под замком в глухой комнате без окон на втором этаже возле моего кабинета, некогда кладовке для особо ценного товара.
Через час, чистый телом и душой, сытый и, по большому счету, довольный своей жизнью, я стоял перед нужной мне дверью. Ключ от нее висел рядом, на обычном гвозде и через несколько секунд я был внутри. Девушку я не видел со вчерашнего вечера, когда принес ей досье и личное дело на ее мать, директриссу сиротского приюта Эрмину Хайлер, полученное мной из Штангорда, по запросу норгенгордского отдела Тайной Стражи. Инга, опершись спиной на стену и направив взгляд в потолок, сидела на кровати, в той же самой позе, в какой я ее оставил вчера. Толстая папка с документами, описывающими жизнь, а главное, смерть мадам Эры, лежали у нее на коленях.
Пододвинув табурет, который стоял в углу комнаты, присел напротив нее и спросил, кивнув на папку:
— Ну, как?
— Это, правда? — она по-прежнему смотрит в потолок.
— Что именно?
Она всматривается в меня и говорит:
— Правда ли то, что моя мать была такой дрянью?
— Для меня и для всех остальных воспитанников сиротского приюта, она была олицетворением зла, не больше и не меньше.
— За всю свою жизнь я видела ее только три раза, и мне казалось, что моя мама самая ласковая и добрая женщина на свете.
— Конечно, мать есть мать, — пожал я плечами. — Кстати, не могу сказать, что знаю о мадам Эрмине абсолютно все, но она никогда не говорила, что у нее есть дети, да и в досье Тайной Стражи ясно сказано, что она никогда не была замужем и потомства не имела. Кроме того, имелся личный архив мадам и переписка, там тоже нет никаких упоминаний о тебе. Почему ты думаешь, что она твоя мать?
— Ну, как же, — удивилась она, — а фамилия, а ее приезд ко мне? Конечно, детства своего я не помню, только какие-то пожары, крики, вот и все, но я спрашивала папу, и он сказал, что она моя мать.
— А кто у нас папа?
— Бывший мэр Норгенгорда мэтр Самбини.
— Да, теперь понятно, почему норгенгордский чиновник, из дома которого ты стреляла, тебя покрывал и утверждал, что никого у него не было. Однако дело становится все более запутанным. Придется пообщаться с мэтром Самбини, устроить вам очную ставку, как говорят в Тайной Страже.
— Не надо, он не знает, что я решилась за мать отомстить, — вскрикнула она.
— Ладно, позже этот вопрос решим.
— Со мной, что теперь будет?
— Если ты не имеешь к нам претензий, то свободна, можешь идти куда хочешь.
— А нельзя мне с вами остаться?
— С чего бы это? — теперь уже удивился я.
— Должна же я за мать как-то отомстить, а вы, насколько я понимаю, собираетесь на войну с рахдонами.
— Не знаю, ты вроде бы, только недавно нас убить мечтала, а сейчас, нате вам, возьмите к себе. Давай поступим несколько иначе, поезжай к отцу, он личность известная, в прошлом году себе свободу в рейдерах выслужил, теперь свой отряд собирает, пообщайся с ним, а там и определишься, чего же ты на самом деле хочешь. Идет?
— Ладно, — пробурчала девушка и, впервые, я увидел, как она улыбнулась.
— Вот и ладно, вот и хорошо, — сказал я и, не закрывая дверь комнаты, ушел
После разговора с Ингой хотел направиться в кабинет, посидеть над картой и разметить конные переходы для похода, когда услышал, как внизу хлопнула парадная дверь и незнакомый мне, явно простуженный голос, спросил у парней, сидевших у входа, где он может найти Пламена. Интересно, кому это я понадобился? Спустился по лестнице вниз и увидел средних лет человека, с забавными тоненькими усиками на вытянутом лисьем личике, который требовал немедленно предоставить ему командира, то есть меня.
— Любезный, — окликнул я его, — что вы хотели?
— Мне нужен некто Пламен из рода Волка, — человек перебросил через руку плащ и горделиво вскинул острый подбородок.
— И кто вы такой?
— Меня зовут Пьетро Самбини.
Что же, этого следовало ожидать, человек с такими связями какие имел бывший мэр Норгенгорда, наверняка получил известия о том, что его дочь хотела совершить предумышленное убийство двух и более лиц. Опять таки, неожиданное исчезновение девушки из гостиницы «Добрый Вечер», могло всполошить многочисленных знакомых мэтра Самбини. Хм, только сегодня узнал о том, что бывший мэр отец Инги Хайлер, а он уже тут как тут, то ли это шутки богов, то ли случай, то ли закономерность.
— Итак, мэтр, — кивнул я Самбини, — чем могу быть вам полезен?
— Что ты сделал с моей дочерью, дром? — в голосе его появились угрожающие нотки, а правая рука, больше напоминающая тонкую птичью лапку, откинула полу плаща и легла на рукоять широкого кинжала. — Учти, рядом мои люди и если я не выйду через десять минут за ворота, они начнут штурм вашего дома.
После слов Самбини и его вызывающего поведения, парни у двери всполошились, забряцали оружием, а кто-то из них собрался бежать в казарму, воинов по тревоге поднимать.
— Спокойно! — скомандовал я дежурному наряду. — С мэтром мы все уладим без крови и взаимных претензий.
Хотел объяснить Самбини, что дочура его жива, но появилась сама Инга, как ураган пролетевшая мимо меня вниз по лестнице и бросившаяся на грудь своего родителя. Все смешалось, растерянный Самбини, слезы его дочери, всхлипы. Ох уж эти встречи и расставания близких людей. Пару минут смотрел на это, не хотелось прерывать столь идиллическую встречу, но я все же окликнул Самбини:
— Мэтр, дайте команду своим наемникам на улице, а то, знаете ли, всякое может случиться и не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал.
— Да-да, конечно, — он торопливо кивнул и покинул наш особняк.
Впрочем, отсутствовал он недолго и через час Самбини появился вновь. Дежурный наряд был предупрежден о его возможном повторном появлении и мэтра незамедлительно провели в кабинет, где я сидел в обществе своих братьев, вернувшихся из города.
Самбини расположился напротив нас, спиной к выходу, и сказал:
— Я благодарен вам, дромы, за то, что вы не убили Ингу. На вашем месте я просто уничтожил бы того, кто на мою жизнь покусился, а только потом разбирался, в чем же дело.
— Так сложилось, — усмехнулся Звенислав и посмотрел на меня.
— Тем не менее, — мэтр был серьезен, — я вам обязан и у меня есть, что вам предложить.
— Для начала, — в разговор вступил я, — хотелось бы выяснить один вопрос. Мать вашей дочери, действительно, мадам Эрмина Хайлер?
— Нет, и даже более того, Инга моя родственница, но не дочь. Сейчас, когда идет война с рахдонами, это уже не тайна.
— Может быть, расскажете, как же так сложилось, что она записана на фамилию Хайлер?
— Инга дочь вождя Булана из клана Воителей, того самого, который одиннадцать лет назад привел караван с детьми в Штангорд. Он попросил меня приютить и спрятать его ребенка, но все надо было сделать быстро и так, чтобы никто не знал, что она уцелела. Кроме Эрмины Хайлер под рукой никого не оказалось, и ребенок был записан на нее. Позже, когда Булан попал в ловушку и был казнен, все официальные бумаги были мной выкуплены и уничтожены, но Эрмина шантажировала меня, грозясь передать рахдонам некие сохранившиеся у нее документы, и мне приходилось ей платить, а Инга, что же, я
